Открывая дверь, я ощутил легкое прикосновение охранных чар, которое тут же утонуло в потоке хлынувших изнутри сущностей. Многие иные пользуются вардами для защиты от дурного влияния. Конечно, дурное влияние понятие расплывчатое. Иногда их настраивают на что-то конкретное: от полицейских жетонов до конкретных личностей — все зависит от способностей заклинателя. В «Флиттербаге» нежелательными персонами считались парни в синем, копы.
За порогом меня накрыла, блокируя все прочие ощущения, волна спертого воздуха, выдохшегося пива, застоялого дыма и несвежего пота. Все побывавшие здесь оставили свой след. Помещение вытянулось футов на пятьдесят. С полумраком неохотно боролись маломощные галогенные лампы, по потолку прыгали острые красные и голубые лучи лазеров. Музыка в стиле «хаус» била по ушам, приглашая желающих на танцпол, небольшой пятачок в передней части зала, но таковых не находилось. Вдоль одной стены теснились пластмассовые столики неопределенного цвета. Противоположную стену целиком занимала барная стойка.
Было еще рано, и лишь в углу сидели двое эльфов. Самое интересное в «Флиттербаге» начинается тогда, когда мирные граждане уже преспокойно спят у себя дома.
Я подошел к стойке, изрытую оспинами деревянную поверхность которой полировал угрюмый гном в три с половиной фута ростом, в «ливайсах» и линялой черной футболке. Грубоватая физиономия казалась покрытой слоем сажи, словно он только выбрался из угольной шахты и еще не успел умыться. Смазанные каким-то гелем волосы плотно прилегали к голове.
— «Гиннес», — сказал я.
Он зыркнул в мою сторону и отошел к полке, а вернувшись, поставил передо мной крохотный стаканчик с пивом и снова взял в руки тряпку.
— Вы на этой неделе здесь работаете? — спросил я.
Он пожал плечами.
— Да.
Я достал портрет, выполненный полицейским художником, и положил перед ним на стойку.
— Узнаете?
Гном привстал на цыпочки, чтобы посмотреть через мое плечо на эльфов.
— Ты еще за пиво не заплатил, — проворчал он, продолжая свое бессмысленное занятие. Я положил на лист десятку, которая моментально исчезла в одном из карманов, сметенная со стойки неуловимым движением руки. — У меня тут таких чудаков каждый вечер полным-полно.
— У него необычный голос. Хриплый или скрипучий.
Гном снова пожал плечами.
— Мало. — Я положил вторую десятку. — Да, вроде бы припоминаю такого.
— А в какой день он здесь был?
Бармен отложил наконец тряпку и удостоил меня долгим, задумчивым взглядом. По лицу его скользнула хитрая усмешка.
