Или, иначе говоря, эту проблему каждый из нас переживает по-своему: в области половых отношений существуют только субъективные истины. Каждый из нас пережил или переживает свою трагедию. Или его трагедия в том, что он ее никогда не переживал. Многие люди вообще не знали никакого другого счастья, кроме серого благополучного прозябания, многие же всю жизнь были одержимы желанием, терзаемы голодом, которому они сопротивляются, с которым борются, или, наоборот, становятся его рабами, и тогда все им будет безразлично, лишь бы удовлетворить этот голод и насытиться. Но обуздают ли они его или дадут ему завладеть собой, вся их жизнь будет как-бы окрашена этой страстью — явной или тайной — и все будет казаться им тусклым и как бы далеким, все, что не является тем единственным лицом, тем существом (в сущности всегда одним и тем же), за которым они, однако, гоняются всю свою жизнь, бросаясь от одного существа к другому. Есть исключительно индивидуальные, личные трагедии. «Как же одинока всякая плоть человеческая...».
41
Но все виды такого одиночества, все проблемы — единственные, но многообразные — для нас, христиан, находятся в радиусе действия все той же благодати и той же любви. На всякий вопрос, какой ставит жизнь каждому из нас, есть ответ Христа. Если твое сердце пусто, Он тут, рядом, чтобы заполнить его. Если оно занято чем-то недостойным, что может унизить и развратить нас, Христос тоже здесь, чтобы полновластно и целиком занять место этого голода и этого желания, чтобы заменить его другим желанием и другим голодом.
Чистота — это не добродетель, заключающаяся в отречении, она не состоит только в соблюдении моральных запретов мелочного и излишне стыдливого учителя, который следит за каждым нашим взглядом и заставляет постоянно носить личину святости. Чистым надо быть потому, что этого хочет Христос, и потому, что Его любовь не терпит, чтобы ее с кем-нибудь делили; но нужно быть чистым также и для \ / \ I того, чтобы быть свободным и посвящать себя другим, ибо любовь к Христу — это любовь к другим. «Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; был наг, и вы одели Меня... в темнице был, и вы пришли ко Мне». Ни один христианин уже не понимает христианскую жизнь только как свое личное спасение — взгляд, преобладавший над всем остальным в моем воспитании. Посвящать себя людям — это всеобщая задача. Для того чтобы посвящать себя душам, надо отказаться от тел, кроме того одного тела, с которым мы призваны стать «одной плотью». Это суровый закон, но он не изгоняет человека из страны любви, напротив, он вводит его в эту страну и строит нашу жизнь на двойной победе духа: сначала на победе над собой, а позднее на победе над людьми, которых Христос ставит на нашем пути, не для того, чтобы мы злоупотребляли ими, но чтобы спасали.
