Теоретическое раскрытие истины совершалось, совершается и будет совершаться. Тут никаких пределов и ограничений положить нельзя. Это процесс, предопределенный Богом в природе нашего ума. Он должен объять все стороны, потому что все будут "богонаучены", а богонаучение необходимо должно быть всесторонним. Поэтому вполне справедливы христианские надежды на то, что истинная наука придет в согласие с откровением Христа. Истина одна. И естественное ее разъяснение путем изучения внутреннего и внешнего мира и раскрытие ее из откровения, — это все один и тот же процесс богонаучения, только с двух концов, это все равно, как пробивается туннель с двух противоположных сторон горы. Если направления взяты верно, если исполнение вполне точно, то работники сойдутся. Так и в науке откровения и в науке человеческого знания. Если они иногда идут не навстречу друг другу, то потому, что предубеждены взаимно и, вместо того, чтобы следовать точному направлению беспристрастной истины, по чувству или неприязни или боязни уклоняются взаимно в сторону. Но это может только замедлить работу туннеля, в крайнем случае сделать ее вдвойне тяжелой и длинной, но не прекратить ее. Так или иначе та и другая партия рабочих выйдет на один и тот же Божий свет, и противоположные стороны будут соединены между собой.
Знание Божьей истины должно охватить все человечество. "Все" будут богонаучены, и в этом отношении надежды на всеобщее распространение истины между людьми не могут иметь ничего в себе нехристианского. Господь всячески раскрывал истину своим современникам — иудеям, потому что, говорил Он, если бы вы были слепы, то не имели бы греха (Ин.9:41) Незнание истины никак не может быть причиной отпадения от Христа в конце исторического развития человечества на земле. Тогда и оно не имело бы на себе греха. Свет сознания истины должен непременно проникнуть всюду.
Христианин должен поэтому на просвещение смотреть с полным сочувствием. Оно входит в планы спасения мира Христом. Только об одном нужно заботиться, чтобы ум действительно изощрялся в различении истины и заблуждения, добра и зла, а не притуплялся и не подавлялся ни предубеждениями, ни теориями, не основанными прочно ни на откровении, ни на науке, ни, наконец, страстями. Нужно, чтобы просвещение было истинным освобождением ума, а не закрепощением его. Нужно, чтобы откровенная истина была излагаема без уступок и без вражды, вполне ясно и определенно. Но и научная истина должна быть сообщаема тоже точно и ясно, без примеси еще не усыновленною, произвольно субъективного и враждебного. Одним словом, и с той и с другой стороны просвещения самое направление и самый метод работы должны быть определяемы исключительно одной целью — скорейшего и надежнейшего достижения света истины, т. е. богонаучения. Отсюда и направление должно определяться только одним компасом — истины. Отсюда и самый метод должен быть наиболее целесообразным для этого применением умственной силы, — начинать с непоколебимой точки опоры, с центра, с самою существенною и несомненного и в откровении и в науке; затем уже постепенно расширяться к периферии, к менее существенному и не столь твердо установленному. Если мы хотим действительно пробуравить сплошную темную массу всяких заблуждений, то должны, как следует, применять и орудие этого — умственный бурав. Он только и может служить хорошо в том случае, когда взят по верному направлению, поставлен твердо в центр и вращается твердой рукой, захватывая постепенно периферию и систематически подвигаясь вперед Поэтому очень важно с христианской точки зрения, чтобы дело человеческою просвещения было в руках тех, кто действительно стремится к научной истине, а не к своим теориям, и не враждебен откровению. Это с одной стороны. А с другой — в руках тех, кто и в откровении действительно чтит истину, а не талисман, и без предубеждения относится к истинному научному знанию.
