Этот Зоровавель, будучи одним из юношей, представших перед царем Дарием, то есть перед естественным законом, в двух своих речах описал силу божественных благ в людях, опровергнув опрометчивые речи других [юношей]. Тем самым он привлек к себе царствующий закон естества, пророчески предсказав освобождение сил души, захваченных в рабство [постоянной] изменчивости страстей . Ибо два других предстоящих [перед царем юноши], которые как бы [защищали] вещественность тела , суть два лукавых духа, и самим свойством этого числа являют страстность и тленность. А ум, защищающий простую по сущности душу, будучи единым, носит образ нераздельной Единицы, с которой смерть вообще не соприкасается, поскольку Ее нельзя ни разделить, ни расчленить .
Ибо один, то есть первый юноша, представляя [преимущества] страстного благоденствия тела, говорит: Силнее есть вино (2 Езд. 3:10). Он называет «вином», давая вместе с тем и определение его , всякое помешательство и опьянение наслаждениями страстей, приводящее в исступление мысль и делающее ложным естественное употребление помыслов . Ведь [Писание] гласит: Ярость змиев вино их, и ярость аспидов неисцелна (Втор. 32:33), называя «вином змиев» кипение плотских наслаждений, а «вином аспидов» — тираническое и высокомерное презрение, [вытекающее из] непослушания. Ибо этот зверь, как говорят, по сравнению со всеми зверями земными, [наиболее] глух к [любым] песнопениям и, вследствие своего высокомерия, тиранически властвует над певчими [существами].
Другой, то есть второй [юноша], говорит: Сиднее есть царь (2 Езд. 3:11), называя «царем» всякую тщеславную похвальбу богатством, властью и другими [земными] отличиями, порождающую неведение, от которого происходит рассеивание [человеческого] естества [на многие] части. Потому что все неведующие о присной славе Божией и презирающие силу ее не знают друг друга, все обрушиваются на всех, одержимые желанием прославиться друг перед другом силой, богатством, роскошью или иными способами. И названные юноши, описав, так сказать, своими доказательствами всю глубинную тину противоестественных страстей, сделали судьей своих речей царя Давида, или властвующий над естеством закон, надеясь склонить его к своим учениям.
Третий же [юноша], который есть ум — заступник добродетели и ведения, желавший, чтобы душа освободилась от злого рабства страстей, говорит: Силнее суть жены, паче же всех побеждает истина (2 Езд. 3:12). «Женами» он называет обоживающие добродетели, из которых возникает любовь, соединяющая людей с Богом и друг с другом. Она восхищает душу от всего того, что находится под властью рождения и тления, а также из умопостигаемых сущностей, превышающих эти [тленные вещи]; сливается, насколько то возможно природе человеческой, в неком любовном объятии с Самим Богом, таинственным образом созидая чистое и божественное сожитие [с Ним] . А «истиной» он называет единую и единственную Причину сущих — Начало, Царицу, Силу и Славу их, из которой и вследствие которой они произошли и происходят; Ею и через Нее сохраняется их бытие, и ради Нее пребывают боголюбцы в своем ревностном усердии. И, чтобы сказать кратко, [словом] «жены» третий юноша указывает на любовь как на конец добродетелей — этот конец есть безупречное наслаждение и нераздельное единение с Благом по природе тех, кто сопричаствует Ему. [Словом] же «истина» он обозначает конечный Предел всех знаний и самих познающих — к Нему, как к Началу и Пределу всех сущих, стягиваются, благодаря некоему всеобщему закону , естественные движения [этих сущих]; Оно, как Истина, Начало и Предел сущих, является всепобеждающим, привлекая к Себе движение тварей.
