(4 Цар. 19:1), чтобы коварно притаившийся лукавый не примешал бы к умозрениям чувственных вещей образы и виды их, посредством которых обычно образовываются страсти , [возникающие] окрест внешних ликов зримых [тварей], когда действие нашего разума обретает покой около умопостигаемых [вещей], перейдя [к ним] посредством чувства; и чтобы [этот лукавый], окрепнув, не опустошил бы град, то есть душу, и не увлек бы [ее с собой] в Вавилон, то есть в смешение страстей.
Стало быть, кто во время восстания страстей затворил свои чувства, полностью отвергнув мечтание и памятование о чувственных [вещах], и совершенно смирил естественные движения ума, [направленные] на исследование внешнего, тот, наподобие Езекии, затворил воды источников, бывшие вне града, пресек поток, текущий посреди града, и укрепился в этом граде вместе с названными силами и множеством людей, соболезнующих ему (я имею в виду благочестивые помыслы каждой силы). Тем самым он, одержав победу с помощью десницы Божией, посрамил восставшую на него лукавую и тираническую власть, по повелению Божиему поразив, словно неким ангелом, разумом, которому присуще губить страсти, сто восемьдесят пять тысяч (4 Цар. 19:35), то есть производящий порочность навык, посредством чувств противоразумно сросшийся с тремя силами души , а также действие чувств, осуществляющееся в этих [силах].
Итак, в то время, когда происходит приражение [к душе] злых бесов, нельзя предоставлять свободу естественному созерцанию, чтобы знающий ум мог избежать незримых сплетений , и нельзя делать что–либо иное, но должно только молиться, укрощать тело трудами, со всем усердием умерщвлять перстное помышление и охранять стены града (я имею в виду добродетели, оберегающие души, либо способы сохранения добродетелей то есть воздержание и терпение) посредством врожденных благих помыслов так, чтобы вообще ни один помысел не препирался с кем–либо из врагов, [находящихся] вне умопостигаемого, и чтобы ум, введенный в заблуждение достигнутыми успехами , не отпал бы от Бога. Иначе военачальник Ассирийского царя Сеннахирима Рапсак, говорящий по–иудейски (4 Цар. 18:26) и «напаяющий» душу развращением мутным (Авв. 2:15), тайно похитив стремление [к божественному], увлечет взыскующую прекрасное мысль к худшему, предложив ей, [вместо подлинных благ], лжеблага. [Имя] «Рапсак» же толкуется как «напаяющий многих поцелуями» или «имеющий сильные поцелуи». Ибо лукавый бес, привыкший вести брань с умом посредством достигнутых успехов и «говорящий по–иудейски» посредством добродетели, принимаемой за таковую, но не являющейся ею, напаяет душу «развращением мутным», выказывая ей обманчивую и пагубную дружбу, — а, [как известно], раны, наносимые другом, лучше таковых ласк, ибо сказано:
