Штаб ударной бригады окружала сеть партизанских дозоров и заслонов; они контролировали все дороги, ведущие к горе. Особенно тщательно охранялась почти незаметная тропа, узкой нитью извивающаяся по одному из склонов горы, - по ней осуществлялась связь штаба с главными силами бригады, укрытыми в ближнем лесу.
Был вечер; в каминах виллы горел огонь; на треногах, поставленных внутри каминов, висели чайники и партизанские котелки. Пламя бросало вокруг дрожащие отсветы; причудливые тени метались по стенам с лепными украшениями, по богато расписанным потолкам.
Тускло мерцали свечи в углах залов и на лестницах; то здесь, то там вспыхивали лучи карманных фонарей, огоньки папирос.
Всюду - на кроватях, диванах, столах, подоконниках, в креслах и просто на полу - спали крепким сном партизаны, недавно возвратившиеся с трудного задания. Они спали, не раздеваясь, в стеганых ватниках или кожаных куртках, плащах, шинелях или в крестьянских кафтанах, в пиджаках и в модных пальто, положив рядом с собою автоматы и винтовки.
Те, кто остался бодрствовать, чистили оружие, гладили или зашивали одежду, пили чай, брились. И старались все это делать бесшумно, так, чтобы не потревожить спящих.
На широкой кушетке лежал в забытьи раненый старик. Возле него хлопотали несколько девушек-санитарок и врач в белоснежном халате.
Вдруг распахнулась дверь и кто-то крикнул:
- Михайло вернулся!
Все в вилле пришло в движение: новость передавалась из зала в зал, из комнаты в комнату, с лестницы на лестницу.
И через минуту партизаны уже жали Михайло руки, хлопали по плечу.
Он уже успел сбросить с себя немецкий мундир и стоял сейчас на мраморной лестнице в шерстяном свитере, плотно облегающем его широкую грудь, заложив руки в карманы брюк и смущенно улыбаясь.
- А у нас гость! - кивнул Михайло в сторону человека в мягкой шляпе, одиноко стоящего у дверей. - Прошу любить и жаловать!
Михайло поднялся на несколько ступенек по лестнице и на ходу шепнул подростку с маузером на поясе, утопающему в болотных сапогах:
- Гостю - особый почет, Сильвио!
Это значило, что гость - не из обычных, и по отношению к нему должны быть проявлены и предельная учтивость и предельная осторожность.
Подросток, не сказав ни слова, стал спускаться вниз и присоединился к партизанам, тесно обступившим гостя.
Михайло прошел коридор и в конце его открыл дверь одной из комнат.
Из-за стола, озаренного светом стеариновых свечей и заваленного бумагами и картами, встал навстречу Михайло немного излишне полный мужчина лет сорока, с открытым лбом и умными, добрыми глазами.
