Несмотря на спасительные рассуждения, Николай Алексеевич все же нервничал. Он вышел из гостиницы за час до назначенной встречи и принялся петлять по лондонским улицам. Телохранители его сопровождали скрытно, за спиной не маячили – так было приказано. А узбеки приказы выполнять умеют.
Узбеков он выбрал и привез с собой из России не случайно, когда после многих проб и ошибок понял одну вещь: лучший охранник – не тот, кто обучен в одиночку одолеть нескольких противников, а тот, кто больше предан, даже если эта преданность куплена за деньги.
Русские были профессионалами высокого класса, но не делали различий между ним и, к примеру, его автомобилем. И то, и другое защищали с равнодушным усердием. Чеченцам не было равных в отваге, но их преданность заканчивалась там, где начинались кровное родство или кровная месть. Во имя этого они бы, не задумываясь, отдали свою жизнь – а уж тем более жизнь Дибаева.
Узбеки, в силу патриархального менталитета, принимали хозяина как посланца Всевышнего. При этом были неимоверно работоспособны, а в критические мгновения становились жесткими и беспощадными. Правда, Дибаев слышал и о том, что за деньги они могут все-таки поменять хозяина. Поэтому его охрана получала зарплату, которую перекрыть было почти невозможно. А еще он построил отношения с узбеками так, чтобы они следили друг за другом – и доносили ему о каждом подозрительном шаге товарищей.
Охрана подала сигнал, что слежки нет, и Дибаев наконец свернул в малоприметный переулок. В утренний час уютное кафе было почти пустым, так что четверо бойцов расположились на улице. Только Гани Боротов, малоприметный человек неопределенного возраста, которого в Лондоне принимали то за араба, то за индуса, уселся в дальнем углу с зеленым чаем.
Борис Березовский, маленький, крючконосый мужичок лет шестидесяти, картинно привстал, давая понять, что приветствует земляка. Дибаев не спеша подошел к столу и сел.
Березовский демонстративно пощелкал ногтем по циферблату наручных часов редкой и весьма дорогой марки "Roger Dubuis", в корпусе из новомодного серого золота, и восхищенно произнес:
– Точность – вежливость королей! У вас, Николай Алексеевич, случайно в жилах нет царской крови – Рюриков или там, хана Мамая?
Дибаев отреагировал совсем не дружелюбно.
– Мамай был всего лишь темником, по-русски воеводой. Насчет его ханских кровей вы заблуждаетесь.
Березовский рассмеялся.
– Вы разрушаете мои наивные представления об истории. Хан, не хан!… Какая разница? Я привык думать, что он был ханом, которого разбили наши русские войска… – Березовский усмехнулся своим словам про "наши русские войска", – и тем самым проложили конец татаро-монгольскому игу. Нет?
