Шрам вокруг голеностопа был результатом сложного перелома со смещением кости, произошедшего из-за глупого столкновения со свободным защитником нью-йоркской команды и штангой ворот на стадионе «Янки». Ни защитник, ни штанга не пострадали.
Встав в ванне, я взял полотенце из стопки, лежащей рядом на скамейке. Ноги всё ещё болели. И то место в нижней части спины, куда врезалось колено линейного защитника, пульсировало острой болью. Придётся снова принять кодеин.
Во вторник мы просматривали фильмы, снятые на матче в воскресенье. Сидеть в тёмном зале на холодном металлическом складном кресле и видеть, как твоя ошибка мелькает на шестифутовом экране вперёд, назад, в замедленном темпе и останавливаясь в стоп-кадре, было мучением. Каждый неудачный шаг, падение, упущенный мяч тщательно рассматривались и анализировались. И монотонный голос Б. А. мог самых сильных мужиков превратить в трусов.
— А теперь вот что посмотрим, — Б. А. прокрутил ленту обратно, так что игроки пролетели в воздухе и встали на ноги, образовав нашу наступательную линию, приготовившуюся к схватке.
— Ричардсон, о чём ты думал в этот момент? — Тренер остановил фильм, едва игроки сделали шаг вперёд. Томас Ричардсон занимал место получетвертного. Непокорный чернокожий в этом эпизоде заменил Энди Кроуфорда. — И чем ты, интересно, думал?
В темноте раздался нервный смех.
— Да, сэр, — сказал Ричардсон. — Я не был уверен, мне казалось…
— Ты знаешь, что надо делать, когда кажется, — перебил его Б» А. и снова пустил фильм. Ричардсон не понял плана атаки и не успел поставить заслон бегущему крайнему линейному. Главный тренер молча прокрутил эпизод пять раз. Тишина была мучительной.
Мне нечего было беспокоиться в первой половине фильма, потому что меня выпустили на поле только в четвёртом периоде.
Б. А. придерживался мнения, что во время просмотра нужно отмечать только ошибки, а «за хорошую игру нам платят». Он также считал, что игроки «должны знать, кто подвёл команду» во время матча.
Мой перехват мяча в прыжке прошёл почти незамеченным, хотя некоторые из игроков не удержались от вздоха восхищения. Я покоился на облаке удовлетворения собой, фильм почти уже кончился, когда от голоса Б. А. все внутренности у меня свело вдруг.
— Эллиот, — сказал он негромко. — Погляди.
Мы наклонились, готовясь к атаке крылом. Я стоял в двух ярдах от правого края. Мне нужно было поставить заслон крайнему линейному и дать возможность Энди Кроуфорду обойти его с внутренней стороны.
