Я умывался, а внизу она хлопала дверьми и била посуду. Больше всего её заводило то, что я не обращал внимания на истерику. Но я не собирался драться с ней — царапины от ногтей, долго не заживают. Когда я спустился, Тони Беннетт пел о сердце, которое он оставил в Сан-Франциско. Это была песня нашего колледжа. Она сидела на полу в гостиной и листала альбом с нашими свадебными фотографиями. Лицо её было заплаканным, кроличьи уши свисали вниз. Она подняла красные глаза.
— Дурак. — Слеза скользнула по кроличьему усу и повисла на конце. — Дурак. Я люблю тебя.
Я засмеялся — и это было последней каплей. Она вскочила, сорвала с себя костюм, схватила мой со стола, выбежала во двор, швырнула на землю, облила костюмы бензином и подожгла. Почти голая, с вздымающейся грудью, с бешено сверкающими глазами, она смотрела, как кроличьи костюмы превращаются в пепел.
Через несколько минут, храня хрупкое перемирие, мы ехали на вечеринку в обычной одежде. Она молчала.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Замечательно!
— Прости, но я правда чудовищно устал и…
— Ты всегда приходишь домой усталым, другим я тебя не помню. А когда Б. А. делает что-то такое, что тебе не по душе, ты вообще домой не приходишь. Мне это до смерти надоело. Я не могу больше. — Она спрятала лицо в меховой воротник. — Я хочу ребёнка, — сказала погодя очень тихо.
— Ты же знаешь, у нас пока нет для этого денег.
— Почему? Ты же много получаешь.
— Шестнадцать тысяч долларов — это не много. Если учесть, что мы платим за дом по триста долларов и держим горничную. А после сегодняшнего матча меня вообще могут выгнать. О, чёрт! Ведь он же был у меня в руках! И защитник упал… Проклятье!
— Ты думаешь только о своём футболе.
— Это не мой, а наш футбол. Если ты не хочешь идти работать. Впереди меня никого не было до самой лицевой линии! Как я его упустил!
— Если б ты не бросил работу у Брукса, нам бы не пришлось думать о деньгах.
— Я не бросил. Меня уволили. — В промежутках между футбольными сезонами два года я работал у Брукса Харриса, «используя свою известность, чтобы доказывать клиентам выгоду приобретения недвижимости у фирмы». Но потом выяснилось, что я был неспособен на последний толчок, по словам Брукса, после которого «клиент сделает шаг от нерешительности к стремлению подписать бумаги». Доводы клиентов, отказывающихся купить недвижимость, казались мне вполне разумными. Да… Чёрт возьми! Я же помню, что не спускал с него глаз! Какой был пас, а! Б. А. теперь посадит меня на скамейку.
