Мысль, высказанная генерал–фельдмаршалом Мольтке в связи с решением в 1875 году одной тактической задачи — наибольшего успеха можно ожидать в том случае, когда удастся сначала побудить противника к наступлению, а затем, обескровив его, самому перейти в наступление, — в то время не находила одобрения. У меня нет намерения возводить это в степень основополагающего правила или выставлять в качестве рецепта. Но в ситуациях, когда соотношение сил свидетельствует о бесперспективности чистого наступления, принятие такого решения может быть единственной возможностью достижения успеха.
Во всех случаях тезис о наступлении любой ценой, даже при неблагоприятном соотношении сил, приводил к проведению многих наступательных операций, которые заканчивались неудачей или большими потерями. Особенно много подобных примеров было в период первой мировой войны.
Безусловно, воспитание командиров и войск в наступательном духе необходимо. Но при этом не следует допускать односторонности, закрывать путь к альтернативе.
Я ссылаюсь при этом на один из многочисленных примеров второй мировой войны, на решение по вводу в бой 36–й пехотной дивизии в битве под Орлом (см. раздел «Сражение под Орлом»).
Предвзятое мнение.
Взгляды, которые не соответствуют действительности, складываются на основе предвзятых мнений. Предвзятое мнение в жизни и особенно в военном руководстве всегда вредит. Так, нередко противнику приписывают такие намерения или ожидают от него таких решений, повода для которых без предвзятого мнения найти нельзя. Хотя лично мне известны лишь некоторые [54] случаи, когда предвзятое мнение являлось причиной просчетов командования.
Когда в июле 1944 года на двух направлениях — восточнее Варшавы и восточнее Карпат — было установлено сосредоточение значительных русских сил, Гитлер принял скопление войск восточнее Варшавы как демонстративное и, основываясь на своем предвзятом мнении, все внимание уделил доставлявшему ему постоянные заботы русскому наступлению на румынские нефтяные источники, принимая русское наступление на Юге за основное. Это предвзятое мнение не соответствовало оценке оперативной обстановки. Невзирая на мнение ряда генералов, которые также считали, что только русский удар в направлении Варшавы может облегчить положение их союзников, высадившихся в Нормандии, Гитлер не менял своей точки зрения и лично отдал приказ, запрещающий переброску под Варшаву резервов, основные силы которых находились на Юге. События подтвердили его неправоту, что привело впоследствии к тяжелым неудачам в ведении боевых действий на Восточном фронте.
