Лианна покачала головой, понимая, что не может дать подобного обещания.
— Я запру двери и окна.
— И возьмите с собой револьвер.
Она посмотрела на черный металлический предмет, лежащий на столике. Так вот он какой: металл, отлитый в определенной форме, деревянные накладки на рукоятке. Эти материалы запросто могли бы быть частью столика или стоящей на нем лампы.
— И возьму с собой револьвер, — согласилась Лианна, не уверенная в том, что в действительности сделает это.
Элиот удовлетворенно кивнул и вышел из кабинета. Лианна отметила, что в этот раз он не пригласил ее поужинать. Наверное, хотел, но, убежденный, что в его сознании живет убийца, был полон решимости защитить ее от этого убийцы.
Как заметил Элиот, дела его плохи. Но даже если отбросить восхищение им и стремление оправдать его, все равно решение об окончательном диагнозе следовало принимать, только будучи уверенной на сто процентов.
До сих пор в диагноз не укладывалось одно обстоятельство, но очень важное: Элиот не замечал за собой никаких провалов во времени. У больных, страдающих раздвоением личности, часто выпадают из сознания большие промежутки времени: они вдруг обнаруживают, что уже не рассвет, а сумерки, не понедельник, а среда. Разные личности таких больных носят разную одежду, бывают в разных местах. Они теряют не только память, но и время, формирующее эту память.
Однако это вовсе не означает, что Элиот невиновен. Доказательства того, что он виновен в убийстве, вполне убедительны. И эти доказательства указывают на одну из двух возможностей: либо в нем живет опасное второе Я, либо он — хладнокровный убийца, который намеренно использует ее сочувствие и влечение к нему, чтобы под видом невменяемости уйти от наказания.
И Лианна не знала, какая из этих возможностей хуже.
Грета в возбуждении вертелась вокруг Лианны, пока та накладывала ей еду в миску.
— Успокойся, малышка, ты ведь на самом деле не голодна. Честно говоря, ветеринар считает, что я тебя малость перекармливаю.
Лианна поставила миску на пол, Грета жадно набросилась на еду…
И тут раздался звонок в дверь. Лианна напряглась, а Грета, заметив это, оторвала морду от миски, повела носом, и шерсть на ее спине встала дыбом. Волосы у Лианны на затылке тоже зашевелились, и она не знала, шалят ли нервы после всего, что случилось с ней в последнее время, или ее напугала реакция Греты на того, кто стоял за дверью. Но как бы там ни было, Лианна не на шутку встревожилась.
