Она решительно направилась назад, в спальню, охваченная презрением к самой себе за то, что она такая трусиха. Но вся ее решительность моментально испарилась, как только она дотронулась до шторы.
Лианна понимала, что это просто абсурд. Даже если Элиот будет стоять на улице и смотреть на нее, он сможет причинить ей вред только в том случае, если она впустит его в дом. Да и совершенно не обязательно, что Элиот стоит на улице.
Лианна рывком распахнула шторы.
На мгновение ей показалось, что она видит искаженное от ужаса лицо отца, прижатое к стеклу. Но это было всего лишь ее собственное отражение. Лианна испуганно заморгала, и видение исчезло. На улице никого не было, никто не смотрел на нее.
Лианна задернула шторы. Общение с Элиотом отрицательно повлияло на нее, и теперь следовало все взвесить и решить, продолжать ли ей лечить его. Если она и в дальнейшем не сможет сдерживать свои эмоции, то просто обязана будет передать его другому врачу.
Возможно, это придется сделать в любом случае. Лианна еще ни разу не передавала своего пациента коллегам, однако, пожалуй, сейчас подходящий момент для начала подобной практики. Но несмотря на логические рассуждения, что-то в глубине ее сознания противилось этой мысли. Она не хотела отдавать Элиота в чужие руки.
На следующий день Элиот постарался с головой уйти в работу. С помощью знаний Лианны Уорнер и собственной решимости он сможет вернуться к нормальной жизни. Он должен верить в это.
Решение обратиться за помощью к психиатру далось ему нелегко, но у него действительно не оставалось иного выбора. Трудно было и разговаривать с Лианной, раскрывать ей свои сокровенные тайны, особенно вынуждая себя постоянно понимать, что она врач, а не желанная женщина. Женщины часто упрекали Элиота в том, что он держится с ними отстраненно, не раскрывает им свою душу, и они, разумеется, были правы.
Он никогда не рассказывал о своих слабостях и неудачах тому, на кого пытался произвести впечатление, поскольку это был верный способ отпугнуть от себя женщину.
Но Лианна — врач и не доступна ему как женщина.
Она считает тебя сумасшедшим. Она расскажет об этом, и все будут знать, что ты сумасшедший.
Элиот прижал пальцы ко лбу, добавив этот жест к мысленным усилиям блокировать голос и звучавшую в нем злость.
Зазвонил стоявший на столе телефон, и Элиот подпрыгнул от неожиданности.
— Мистер Кейн, вас хотят видеть два джентльмена, — сообщила секретарша, когда он снял трубку, — мистер Стоктон и мистер Истон. — Элиота охватила внезапная паника. Имена не были ему знакомы. Неужели он назначил людям встречу и забыл об этом?
