"Отлично, — подумала Марийка, — более чем отлично. Я еще могу заинтересовать этого юношу".
Войдя в бело-золотую Восточную комнату, она с сожалением отпустила морского офицера, поблагодарив его за сопровождение. "В этом зале, — подумала Марийка, — президенты танцуют, слушают концерты известных музыкантов, здесь они лежат после покушений, накрытые государственным флагом, охраняемые последним почетным караулом морских пехотинцев".
Огромные окна были закрыты кружевными занавесками, свет люстр играл на зеркально отполированном паркете. Оркестр заиграл венский вальс. Согласно этикету, в ожидании президента гости могли потанцевать. Марийка взяла бокал шампанского с серебряного подноса. Она стала осматриваться. Кто же он, Джонатон Шер?
Марийка увидела Яну Элкот, секретаря по общественным связям, в своей обычной "униформе" — чудесном вечернем платье. Она приветливо кивнула Марийке и продолжила искать шефа протокола, чтобы обсудить последние изменения в списке гостей. Они приносили ей массу мороки. Появление нового имени в списке могло повлечь за собой пересадку за другие столы двадцати — тридцати гостей, у которых карточки с номерами уже были в карманах. Нужно было всех разыскать и предупредить, где им сидеть.
Яна Элкот и Джо Нидхем, шеф протокола, составляли списки французских и американских официальных лиц, приглашенных на этот прием, теперь они согласовывали в углу, разложив на большом черном рояле план рассадки гостей, последние изменения. К ним присоединился шеф протокола с французской стороны, явно нервничавший.
Марийка сделала глоток шампанского и продолжала наблюдение. Она узнала французского посла, несколько известных телеобозревателей, двух министров, директора Смитсоновского института, боксера-чемпиона, парочку кинозвезд, крупного промышленника, нескольких сенаторов, бейсбольную знаменитость, специальных помощников Мака, балетного танцора, наконец, углядела того, с кем могла поболтать, Натана Стоутона.
— Спасибо за твою помощь сегодня днем, Натан.
— Рад был для тебя что-то сделать.
— Как он это воспринял?
— Нормально. Он очень беспокоился, ожидая Эванжелин, не понимая, почему я использовал "окно" в его распорядке для встречи с женой. Почти два часа они прогуливались по саду под руку. Госсекретарю пришлось ждать, когда он возвратится. Я наблюдал за ними, они мирно беседовали, иногда смеялись. Все, что я знаю — когда они вернулись, то выглядели более счастливыми, чем когда-либо в последнее время. А когда расставались, — он сделал игривую паузу, — обменялись сочными поцелуями, не обращая внимания на госсекретаря. Всякая сдержанность была отброшена. Последний раз я видел их целующимися на людях еще до начала предвыборной кампании.
