До последнего дня своей жизни Давид не мог забыть это чудесное явление. Вознесенный Господом от пастушества на царский трон, он всегда помнил об этом чуде. Уже будучи царем, он написал две богодухновенные песни — одну Прекраснейшему из сыновей человеческих [177], а другую — Царице в позлащенных ризах [178]. И, играя на арфе, пел эти песни в высокой башне своего Иерусалимского замка.
А ты, малыш, угадай поскорее: что это за пещера? Что означает ужасная змея? Кто эта Отроковица? Кто Младенец? Я подскажу тебе радостным приветствием: Христос родился!
Письмо 92 учителю Николе С., о том, почему Христос должен был родиться, а не просто явиться
Вы спрашиваете, почему Христос должен был родиться, возрастать и наконец пострадать? Почему Он не вдруг явился с небес мужем зрелым, подобно тому как, согласно греческим легендам, явился людям Аполлон? Вовсе не достойное сравнение! Как возможно сравнить истинного Человека с призраком, Бога истинного с вымышленным чудищем?
Насколько высоко небо над землей, настолько мудрость Божия превышает разум человеческий. По Промыслу Всевышнего, Христу надлежало явить Себя миру и Младенцем, и Отроком, и зрелым Человеком, чтобы для всех быть доступным и привлечь к Себе всех. Если бы не был Он ребенком на земле, слово Его: пустите детей приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное [179] — осталось бы холодным и безжизненным; или: Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное [180]. Вы учите детей, но представьте себе, какими были бы Ваши отношения с детьми, если бы, скажем, Вы сами никогда не были ребенком? Несомненно, Христос мог явить Себя так, как бы Вы хотели, но если бы сделал так, то не стал бы для рода человеческого Тем, Кем Он желал быть, — Учителем и Спасителем всех, Примером всем поколениям человеческим.
Вас мучает мысль, что Господь Своим чудесным рождением еще более углубил тайну Своего бытия. А разве не была бы Его тайна глубже и непостижимее, если бы Он неожиданно спустился с небес без предшествующих родственных уз с людьми? Разве люди не стали бы говорить о Нем как о неком призраке? Тогда Его личность, а с ней и Его учение и жертва утратили бы реальное основание и реальное значение. Ибо, будь Он призраком, кто бы из нас послушал призрака и стал подражать ему?
Еще Господу должно было родиться — и именно таким образом, каким родился, — чтобы показать нам возможность нашего духовного рождения, которое стоит в центре Его учения о человеке, и подчеркнуть важность его. По слову Его,
