Воспитательное наказание, или воспитательный суд Божий, именно тому и служит, чтобы люди исправились и подготовились к Царству Небесному. Или посмотри на больного в Вифезде. Тридцать восемь лет лежал он расслабленным. Болезнь его была по грехам его. Об этом ясно сказал Господь после исцеления: не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже [88]. А что хуже могло быть, как не то, что на Страшном Суде Божием он по своим грехам мог быть осужден и исключен из Царства жизни?
А о последнем Суде, Страшном Суде Божием, о дне, который “горит как огонь”, ясно сказал наш Спаситель: солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого [89], тогда явится Господь в силе и славе судить по правде всех живых и мертвых.
Держись этого учения, которое не от человек, и сбрось с себя бремя, которое возложил на твою душу тот человек-еретик.
Да благословит тебя Господь миром и здравием!
Письмо 52 снова воину И., в подтверждение случившегося с ним
Если ты, будучи неверующим, ощутил, как Всевышний входит в человеческую жизнь, как же это чувствуют верующие и воцерковленные?
Один известный житель Белграда рассказывал мне, как Господь спас его от ареста. Согнали нас, говорил он, в полицейское управление и построили во дворе. Охранники кесаревы избивают, издеваются, заушают. Кого? Сыновей косовских! Детей князя Лазаря! Тех, кого хотят интернировать, толкают в сторону, кричат: “Войти в участок!”. Тем, кого отпускают: “В переулок!”, но тех, других, было меньшинство. Я в страхе стою и молюсь про себя: “Господи, спаси меня!”. Подошла моя очередь. “Чем занимаешься?” — злобно спросил меня солдат. “Господи, спаси меня!” — последний раз прошептал я и, не раздумывая над ответом, сказал: “Господин, я держу булочную и кормлю своим хлебом детей”. Он несколько раз отгонял меня то влево, то вправо, пока не крикнул: “В переулок!”.
Пути всемудрого Господа неисповедимы, тысячи и тысячи путей защиты и спасения у тех, кто Ему молится: В страхе пред Господом — надежда твердая, и сынам Своим Он прибежище [90]. Разве не знаем мы случаи, когда у гонителя помрачается зрение и не видит он того, кого ищет погубить? Или когда заблудится грабитель и не найдет дома, который шел ограбить? Жена одного сербского офицера свидетельствовала об этом. Она смотрела, как вражеские солдаты идут из дома в дом, грабят, ломают, уводят людей в плен. Вот уж пришли они к соседям… что делать? Позвала свекровь и детей, и упали все на колени перед иконой святого Архангела Михаила и в слезах молились. А солдаты бесчинствовали у соседей. Вышли, хлопнула дверь. Вот, сейчас войдут в ее дом… Вот, вот… Не вошли, не дал Господь! Не напрасно молились. Выйдя от соседей, они прошли мимо дома того офицера и вошли в другой. Отвело их от дома, связанного молитвой с небом.
