– А где Hестор?
Она закатила глаза, как если бы хотела показать свое безразличие.
– Они вместе в горах, – сказала она тем же тоном. Я испытал искреннее облегчение и сказал ей без тени сомнения, что я знаю, что с ними все в порядке.
Она взглянула на меня и улыбнулась. Волна счастья и радостного возбуждения охватила меня и я обнял ее. Она ответила мне горячим объятием; это так поразило меня, что я онемел. Ее тело было твердым. Я чувствовал в нем необычайную силу. Мое сердце начало колотиться. Я постарался осторожно отодвинуть ее и спросил, видится ли Hестор еще с доном Хенаро и доном Хуаном. Во время нашей прощальной встречи дон Хуан выражал сомнение в том, что Hестор готов был закончить свое ученичество.
– Хенаро ушел навсегда, – сказала она, позволяя мне высвободиться. Она нервно теребила край своей блузы.
– Как насчет дона Хуана?
– Нагваль ушел тоже, – сказала она, поджав губы.
– Давно они ушли?
– Ты хочешь сказать, что ты не знаешь?
Я рассказал ей, как они распрощались со мной два года тому назад, и что все, что я знал, это то, что они ушли в то время. Я не отваживался спекулировать на тему, куда они ушли, они никогда не говорили мне о своем местонахождении в прошлом, и я смирился с тем, что если бы они захотели исчезнуть из моей жизни, то все, что им надо было сделать – это отказаться от встреч со мной.
– Их нет поблизости, это точно, – сказала она, нахмурившись. – и они не собираются возвращаться обратно, это тоже точно. – ее голос был предельно бесстрастным. Она начала раздражать меня. Я захотел удалиться.
– Но зато ты здесь, – сказала она, переменив нахмуренное выражение на улыбку. – ты должен подождать Паблито и Hестора. Они жаждут увидеть тебя.
Она схватила мою руку и потянула прочь от машины. По сравнению с тем, что было в прошлом, ее смелость была удивительной.
– Но сначала разреши мне показать тебе моего друга, – сказала она и силой повлекла меня в сторону дома.
Там была огорожена площадка, нечто вроде маленького домика. В ней находился огромный кобель. Первое, что бросилось мне в глаза, была его отличная, блестящая, желтовато-коричневая шерсть. Он не был похож на обычную собаку. Цепи на нем не было, а изгородь была недостаточно высока, чтобы удержать его там. Пес остался безразличным, когда мы подошли к нему ближе, даже не шевельнул хвостом. Донья Соледад указала на большую клетку сзади. В ней, свернувшись, лежал койот.
– Это мой друг, – сказала она. – пес – нет. Он принадлежит моим девочкам.
