Питт быстро повернулся и побежал по тоннелю, направляя луч света ниже, чтобы Джордино, согнувшийся под свой сопротивляющейся ношей, мог видеть, куда наступает. Толстое покрывало темноты, разрываемое маленьким островком света, быстро приподнималось при их появлении и затем опускалось, снова погружая лабиринт в вечную ночь. Шаг за шагом они продвигались по бесконечному лабиринту. Они двигались по неровному каменному полу, их шаги гулко отдавались в темноте.
Питт шагал впереди, крепко сжимая в руках фонарь и летную сумку, только смутное ощущение тревоги трепетало у него в груди. Он шел быстро, без предосторожностей, не ожидая неприятностей, его переполняло странное внутреннее чувство, убежденность человека, который совершил невозможное. Я на пути к секрету фон Тилля, и я захватил его племянницу, снова и снова повторял про себя Питт. Но иногда томительный оттенок страха проскальзывал у него в мозгу.
Через пять минут они добрались до лестницы. Питт отступил в сторону, освещая ступени, чтобы Джордино поднялся первым. Затем он повернулся и направил свет в тоннель, бросив туда прощальный взгляд, его лицо помрачнело, он подумал, что может, только нескольким мужчинам и женщинам посчастливилось выбраться из этого проклятого лабиринта. Никто наверняка никогда не узнает полную историю подземелья, подумалось ему. Остались только призраки тех, чьи тела давно превратились здесь в прах. Его губы скривились и он отвернулся. Не оглядываясь, Питт в последний раз пробежал по ступеням до верхней площадки, почувствовав огромное облегчение при виде солнечного света. Он уже собрался было пролезть между столбами решетки, когда смутно осознал, что Джордино застыл как-то неестественно спокойно с Тери на плече, и вдруг услышал громкий презрительный хохот возле арки:
— Мои восторженные комплименты, джентльмены, вашему восхитительному вкусу в выборе сувениров. Однако я считаю своим гражданским долгом предупредить вас, что воровство ценных объектов с исторических мест категорически запрещено греческими законами.
Питт застыл, в то же время его мозг работал с молниеносной скоростью, пытаясь оправиться от шока. Он так и остался стоять там, одной ногой наружу, другая была неуклюже согнута на ступени тоннеля; этот миг показался ему длиной в целую жизнь. Он догадался опустить фонарь и летную сумку позади себя на лестницу и заморгал, ожидая, пока его глаза привыкнут к яркому солнечному свету: он едва мог различить неясную, бесформенную тень, которая отошла от небольшого камня и двигалась перед ним.
