Деревья Драсиль и были причиной, по которой Суббота никак не могла достроить свою башню — они росли быстрее, чем она строила, и возносили Сады на своих вершинах. Она пыталась разрушить или срубить Драсили чарами, ядом и грубой силой, но никакие ее замыслы не были в состоянии хоть чуть-чуть повредить деревьям. Она посылала Искусных Медлителей и Добавочных Чародеев взобраться по стволам и проникнуть во владения Лорда Воскресенье, но им никогда не удавалось добраться даже до середины стволов — они не могли противостоять гигантским оборонным насекомым, обитавшим в туннелях в коре великих деревьев. Даже полет не был выходом из положения. Высоко над облаками ветви Драсилей простирались повсюду, и были они хищными, агрессивными и стремительными.
Так продолжалось тысячелетиями: Суббота строила, Драсили росли, а Лорд Воскресенье оставался могущественным и отдаленным в безопасности Несравненных Садов.
Но все изменилось с одним-единственным чихом, прозвучавшим на поверхности отдаленной мертвой звезды. Волеизъявление Зодчей освободилось и избрало Законного Наследника. И теперь Наследник отбирал Ключи у неверных Доверенных Лиц. Его звали Артур — смертный, чей стремительный успех оказался неожиданностью не только для Субботы.
Не то чтобы успехи Артура много значили для Субботы; она строила планы на случай исполнения Волеизъявления и прибытия Наследника почти с того момента, как исчезла Зодчая. Суббота была не просто Доверенным Лицом, получившим силу и власть от Ключа Зодчей, вверенного ей; она также являлась чрезвычайно могущественным и умелым чародеем сама по себе. Не считая Зодчей и Старика, она была древнейшей сущностью во вселенной.
Это-то и грызло ей сердце. Первая из Жителей, сотворенных Зодчей, она чувствовала, что именно ей должно было возглавить всех прочих, включая детей Зодчей (эксперимент, против которого она высказывалась в свое время). Не Воскресенье, а Суббота достойна обитать в Несравненных Садах. И все, что она до сих пор делала, было направлено именно на то, чтобы исправить эту несправедливость.
Приглушенное покашливание за спиной вернуло Субботу к текущим делам. Она развернулась, и накидка из звездного света и лунной тени взвихрилась вокруг ее стройных ног. Под накидкой, древней магической вещью, Суббота носила мантию из золотых нитей, испещренную крохотными сапфирами, и туфельки на беспощадно острых стальных каблуках. Длинные ярко-голубые волосы, струящиеся по плечам и спине, удерживал золотой обруч на лбу. Чародейские слова, написанные алмазами, двигались и переливались на нем.
