Глава 7
Гибель плавучих садов
В начале следующей недели старший матрос ворвался в каюту Зигрид с криком:
— Эй, ты! Надевай спасательный комбинезон и будь наготове, мы всплываем. Полезешь на палубу, чтобы отцепить лопасть одного из винтов — на нее намотались водоросли. Подводная лодка всплывала очень редко. Чтобы обновить запасы воздуха, доставали шноркель и качали воздух, не высовывая носа наружу. Затем машины фильтровали этот воздух и в сжиженном состоянии отправляли в специальный резервуар.
Жеребьевку, чтобы выбрать тех, кто полезет в рубку для выполнения приказа, отданного высшим командованием, обычно производил старший матрос.
Когда на кого-то падал жребий, не стоило спорить. Бесполезно. Вот почему Зигрид послушно полезла по лестнице, ведущей в рубку, молча стараясь побороть свой страх.
Небо было того же синего цвета, что и море, так что невозможно и отличить одно от другого. Только волны, морщинившие океан, позволяли заметить границу. Но они не были столь сильными, как на Земле, на планете Алмоа вода имела плотность сиропа. И даже хотелось броситься в эту липкую жижу, чтобы проверить, не отбросит ли она тебя.
В который раз Зигрид поразилась огромным размерам «Блюдипа», ведь сейчас она видела подлодку целиком посреди бесконечного океана. Прямая линия огромного цилиндра из черного металла прерывалась лишь башней рубки командования.
Плывшая по воде «Стальная акула» была похожа на ракету, которая начинает погружаться в воду, или на гигантскую тонущую бомбу, готовую разнести в клочья враждебную планету.
Несмотря на все свои страхи, Зигрид пришлось спуститься по лестнице из рубки и побежать на корму. Через резиновую ткань спасательного комбинезона она чувствовала, как океан лижет ей ступни.
— Не бойся, малышка! — успокоил ее старый (ему было уже тридцать лет) механик. — Водолазные костюмы почти никогда не рвутся, ты ничем не рискуешь. Чтобы разрезать их ткань, нужна очень прочная бритва.
Зигрид кивнула и почувствовала себя лучше.
Небо, так похожее на океан, вызывало у нее головокружение. Где здесь верх? Где низ? Все — одного цвета, одинаковой яркости. Этакое электрическое сияние, слишком красивое, чтобы быть настоящим. Планета Алмоа казалась огромной открыткой с отретушированными оттенками, миром, где голубой цвет являлся словно живым.
