Заброшенная корма подводной лодки превратилась в неисчерпаемый заповедник привидений. Прокрадываясь там, Зигрид всегда крепко-крепко сжимала левой рукой фонарик. Как и все дозорные третьего ранга, она едва ли не молилась на него. Инструктор тысячу раз повторял ей, что на пустынной территории подозрительной зоны фонарик ее единственный друг. Из-за стального корпуса и мощной батарейки он весил около килограмма, и рука в конце концов начинала уставать. Однако его аккумулятора хватало на две недели непрерывного свечения, что было очень кстати, если вдруг дозорные терялись в лабиринте коридоров.
Проворной и хорошо натренированной дозорной требовалось десять дней, чтобы целиком обойти заброшенную зону.
— Сбиться с пути, — объясняла Зигрид кандидаткам, которых ее просили обучить, — означает нажить себе неприятности. Самое страшное для дозорной, когда дверь отсека захлопывается у нее за спиной, безнадежно блокируя выход. Тогда девочка становится пленницей какой-нибудь каюты, из которой нет другого выхода, кроме этой железной двери. И хоть ты бьешься в нее плечом изо всех сил, ее уже не открыть. Каюта превращается в тюремную камеру. И тогда надо запастись терпением и в деталях продумать, как организовать свое существование, чтобы выжить, надеясь, что одна из других дозорных найдет тебя до того, как станет поздно.
«Старенькие» знали немало историй такого рода. Да и сама Зигрид много раз в мельчайших подробностях слышала, как обнаружили чей-то скелет в одной из кают — скелет дозорной, оказавшейся жертвой строптивой двери и напрасно прождавшей в темноте, чтобы ее пришли и спасли.
— Никогда не заходите в каюту, не заблокировав открытую дверь, — повторяла Зигрид новым ученицам. — Тут нет ничего сложного, нужен лишь обломок трубы или стула. Не забудьте, сквозняки — ваши заклятые враги.
И это было правдой. Железные двери, сделанные так, чтобы выдержать в случае необходимости сильное давление, иногда захлопывались, и их проржавевшие петли заедало. Дверь закрывалась словно на замок, поскольку шарнирные петли невозможно выгнуть в обратную сторону. Напрасно дозорные стучали в дверь изо всех сил, били ногами, пытались проломить люк скамьей, столом — ничего не получалось. Ржавчина вернее сварки блокировала дверь люка, и выйти из каюты становилось невозможным. Дозорной, оказавшейся замурованной заживо, оставалось только сохранять присутствие духа, не поддаваться панике и беречь силы.
— Если повезет и в каюте окажется водопроводный кран, — продолжала Зигрид, — смешайте ее с выданным вам питательным порошком, эта каша позволит вам не умереть с голода. С нее, конечно, не потолстеешь, но зато протянешь до прихода следующей дозорной, и тогда уже стучите кулаком в дверь изо всех сил, чтобы обнаружить свое присутствие.
