Анечка-Невеличка и Соломенный Губерт | страница 38
Когда всё Анечкино лицо было обрызгано чем-то ароматным, напоминающим запах розы, Кукла подула в лицо Анечке каким-то порошком, тоже превосходно и редкостно пахнувшим, а затем накапала ей в глаза что-то сильно блестевшее и прохладное.
Затем Кукла на ходулях стала уменьшаться, словно бы исчезать куда-то в пол, пока не уменьшилась до того, что и в самом деле исчезла.
Когда Кукла исчезла, стул, на котором сидела Анечка-Невеличка, стал опускаться, и спинка его тоже стала опускаться. Спинка опускалась и опускалась, стул опускался и опускался, и Анечка-Невеличка в конце концов почувствовала, что коснулась ногами пола.
Анечка встала, желая узнать, как дела у Соломенного Губерта, и увидела, что тот сильно изменился. Глаза его, прежде озорные, стали неподвижными и глядели в одном направлении. Лицо тоже стало неподвижно, как лицо Куклы на высоких ходулях. Это был и не был Соломенный Губерт.
— Вы разве не Соломенный Губерт? — спросила Анечка.
— То есть как не Соломенный Губерт? А вы, кстати, кто такая?
— А вы разве не знаете?
— По-моему, вы — кукла, похожая на Анечку-Невеличку.
— Я — кукла? — сказала Анечка, и ей захотелось плакать.
— Конечно, кукла!
— Я — Анечка-Невеличка. Это вы — кукла!
— Я — кукла? — возмутился Соломенный Губерт. — Никому бы не советовал так думать!
— Хоть вы и говорите, как Соломенный Губерт: «Никому бы не советовал!», всё-таки вы — кукла!
— Это вы — кукла!
— Нет, вы!
— То, что вы — кукла, ясно! Я это вижу, — сказал Соломенный Губерт. — Но раз вы говорите, что я — кукла, значит, наверное, так оно и есть.
Так оно и было. Поглядев в зеркало, оба убедились, что стали куклами.
— Вам тоже брызгали в лицо чем-то ароматным, напоминающим запах розы? — спросила Анечка.
— Тоже.
— И тоже подули в лицо нежным порошком?
— Подули. А потом накапали в глаза что-то блестящее.
— И мне, — сказала Анечка.
В этот момент раздался громкий-громкий звонок, а над дверями появилась табличка с надписью:
ЗАНИМАТЕЛЬНЫЙ ПОЕЗД. САДИТЕСЬ!
Едва появилась табличка, Соломенный Губерт предложил побыстрее вернуться к рельсам и сесть в Занимательный Поезд. Однако на рельсах никакого поезда неоказалось. Были там только две большие-большие картонные коробки, лежавшие на плоских четырёхколёсных тележках, и на коробках было написано:
ЗАНИМАТЕЛЬНЫЙ ПОЕЗД
Немного подумав, Соломенный Губерт сказал, что придётся войти в коробки.
— А вам приходилось входить в коробки? — спросила Анечка.
— Ни разу!
— Тогда лучше бы не входить. Если произойдёт крушение, нам из них не выбраться.
