Она вышла.
4
Конрад не стал дожидаться, когда она уйдет достаточно далеко — а вдруг, не уйдет? — да даже если притаилась за дверью, все равно, это его шанс, его единственный шанс выжить. Юноша метнулся к окну, запутался в бархатных складках штор, зарычал, рванул, чуть не обрушив на себя карниз, пробился к стеклу, дрожащими пальцами нащупал задвижку, открыл, распахнул, — и прохрипел, ужасаясь полной потере голоса:
— Рихард фон Амсберг! Рихард!
Вампир оказался рядом в тот же миг.
Повис в воздухе на уровне окна — светящееся бледное лицо, страшные горящие глаза, ощеренный рот, и такие жуткие клыки, что Конрад испуганно отшатнулся.
А Рихард шагнул через окно, выхватывая широкий кинжал, располосовал шторы — чтобы не мешали, видимо, Конрад не успел понять, зачем, — и жесткой, будто металлической рукой оттолкнул Конрада так, что тот не удержался на ногах, полетел на ковер… А сзади, от двери уже несся яростный визг, жуткий вопль ночной твари, не похожий на голос никакого из живых существ, — было в этом вопле что-то такое, что услышавший его человек сразу бы понял: это кричит потустороннее, страшное, чужое. Этот вопль леденил кровь, останавливал сердце, от него хотелось одновременно спрятаться и убежать. И странным, таким странным было, что издавала его хрупкая, изящная, прекрасная женщина, которая стояла на пороге спальни в шелковой комбинации с кружевными вставками, в туфельках на высоких каблуках, и в одной руке у нее был хрустальный бокал, а в другой — открытая бутылка с шампанским, но вот она их выпустила, выронила, и бутылка падала, выплевывая пенную струю, так медленно падала, а женщина бросилась на Рихарда фон Амсберга, который успел выхватить еще и длинный узкий меч…
Конрад лежал на полу и смотрел, как дерутся два вампира. Они так невозможно быстро двигались в своем смертельном танце, что мгновениями почти сливались в единое пятно, сверкающее и мелькающее, а временами замедляли движения — и все равно они были быстрее, гораздо быстрее, чем любой, даже самый натренированный и ловкий человек. Рихард пытался поразить свою противницу оружием, а женщина уходила от ударов и пыталась достать его руками с невероятно длинными и острыми, за какое-то мгновение отросшими когтями.
Конрад уже через пару минут понял, что женщина дерется лучше, что даже безоружная, она опаснее. Он помог бы Рихарду, если бы знал — как. Но в такую быструю — в нее даже из пистолета не попадешь. А у него и пистолета-то не было. Был только перочинный нож… Хороший раскладной нож, достаточно длинный и тяжелый, подарок дяди Августа, которые умел выбирать качественные вещи. Конрад сам заточил нож до бритвенной остроты. Только что сделаешь ножиком — против вампирши, которая умудряется противостоять мечу и кинжалу?
