Цели становились все более сложными, все менее достижимыми. Когда парк был исхожен и излазан, Конрад переключился на дом. Это было куда рискованнее: ведь здесь его проделки могли увидеть и донести матери! Но тем интереснее было достигать цели. Например, вылезти из окна и постоять на карнизе. А выяснив, что карниз широкий, пройти по нему от одного окна до другого. А потом — пройти вдоль всей стены, от окна детской до окна гостевой спальни. А потом — пройти и вернуться назад. А потом — обойти дом по кругу. Спуститься по водосточной трубе с третьего этажа на землю — это, впрочем, оказалось совсем легко. А вот погулять ночью по крыше — сложно. Хотя бы потому, что страшно: Конрад не боялся высоты, не боялся рисковать, но вот темноты боялся — как и все дети.
Удивительно, но взрослые ни разу не застали его за этими обезьяньими проделками. Бриггиту, наверное, удар хватил бы, если бы она узнала… Но никто из живущих в доме не имел привычки смотреть вверх, взрослые вообще редко без особой причины смотрят вверх. Конрада иногда так и подмывало окликнуть горничную или помощницу кухарки, которые сновали по двору даже не предполагая, что хозяйский сынок в это время бродит по карнизу на уровне третьего этажа. И никто конечно же не мог предположить, что Конрад именно так развлекается, причем среди бела дня! Правда, он был осторожен и выбирал для своих эскапад или жаркие полуденные часы, время послеобеденного отдыха, когда даже садовник, весь день копавшийся в саду у дома, отправлялся вздремнуть, или вечерние сумерки, когда работать на улице уже было нельзя.
Позднюю осень и зиму они проводили в городском доме Дрездене, и там ходить по карнизу Конрад уже не рисковал: карниз был узкий, да и нависал над многолюдной улицей — мальчика запросто могли увидеть. Зато в городской жизни были свои преимущества: у Конрада появлялись соперники. В поместье он не общался со сверстниками — деревенских детишек не пускали в господский сад, да и сам он не снизошел бы до общения с ними: Франц и Бриггита взлелеяли в своем единственном отпрыске аристократическую надменность, чувство избранности. Зато в городе Конрад дружил с мальчиками из богатых и почтенных семей. Дружил — в том смысле, что они общались. И соперничали. И Конрад мог побеждать. Не всегда и не во всем, но иногда и в чем-то удавалось.
Отец говорил ему:
— Нельзя преуспеть во всем сразу. Но надо вычислить что-то, что у тебя получается особенно хорошо, и совершенствоваться в этом, и стать лучшим — самым лучшим!
