Когда-то Карл был путевым обходчиком. Выйдя на пенсию, он понял, что знание тоннельного мира ему дороже всего на свете, и Карл вернулся в свои любимые тоннели, подобно тому как отставной моряк возвращается в море, потому что не может без него жить. На нем был головной шахтерский светильник, и, когда Карл качал головой, луч лампы мотался из стороны в сторону.
Свет фонаря не понравился Безум-Нику. Он выпрямился на верхушке своей баррикады и испустил боевой клич.
— Я, может, и юродивый, — возопил он, — но так просто меня не взять!
Пещерник Карл и несколько других кротов приблизились к куче, чтобы попробовать разобрать ее.
— Стоит первому же поезду сойти с рельсов, как нас выпрут отсюда раз и навсегда, — заявил Карл.
В мгновение ока Безум-Ник спрыгнул с кучи и приземлился рядом с Фетом. Василий распростер руки и сделал шаг к Безум-Нику — ему хотелось разрядить ситуацию, и он надеялся, что уговорит этих людей поработать на него.
— Оставайтесь где стоите… — предупредил Фет. Однако Безум-Ник не был расположен к болтовне. Он размахнулся и саданул по Василию своей стальной трубой. Фет инстинктивно блокировал удар предплечьем левой руки. Кость хрустнула.
Фет взвыл, но тут же, перехватив гвоздезабивной пистолет как дубинку, с силой врезал Безум-Нику по темечку. Псих пошатнулся, однако продолжил наступать на Василия. Фет крепко приложил его по ребрам — послышался треск, — затем пнул под колено, да так, что выбил сустав, и только после этого безумец свалился на землю.
— Слушайте! — завопил Пещерник Карл. Фет замер и навострил уши. Далекий предательский грохот…
Василий повернулся и увидел, как вдалеке, там, где рельсы уходили за поворот, показался отблеск света, словно серебряная пыль легла на изогнутую стену тоннеля.
Это приближался поезд пятой линии, совершающий разворот.
Прочие кроты продолжали разборку завала, но смысла в этом уже не было никакого. Опираясь на стальную трубу, Безум-Ник поднялся и запрыгал на здоровой ноге.
— Ебаные грешники! — завыл он. — Вы, кроты, слепы, все до единого! Вот — они грядут! Теперь у вас нет выбора, только драться! Драться за свою жизнь!
Поезд несся прямо на них, и Фет понял, что времени уже нет ни секунды. Он едва успел отскочить в сторону, избежав неминуемой, казалось, смерти. Нарастающий свет фар озарил танец Безум-Ника — сумасшедшую джигу на полусогнутой ноге.
Когда головной вагон поравнялся с Фетом, Василий мельком увидел лицо машиниста. Это была женщина. С отсутствующим выражением она смотрела прямо перед собой. Женщина-машинист должна была видеть кучу мусора. И все же она не предприняла торможение. Она вообще ничего не предприняла.
