«Живой инвентарь?»
— А-а, то есть людей?
До этого момента Гус по временам слышал в пещерах крики страданий и боли, эхом отдававшиеся под сводами, но думал, что это голоса из его снов.
Животноводство свободного выгула многие тысячелетия обеспечивало наши потребности. Бессловесные твари служат изобильным источником пищи. В определенных обстоятельствах становишься необыкновенно изобретательным.
Гус едва понимал, что ему говорят, он хотел быстрее добраться до сути.
— То есть… Ты что, хочешь сказать, вы не собираетесь пытаться превратить меня в… в одного из вас?
Наша родословная древняя и чистая. Присоединиться к нашему роду — большая привилегия. Это награда, совершенно уникальная, и заслужить ее можно только очень, очень дорогой ценой.
Гус не имел ни малейшего представления, о чем они говорят.
— Если вы не собираетесь пить мою кровь, то что, черт побери, вам от меня нужно?
У нас есть предложение.
— Предложение? — Гус несколько раз стукнул кулаком по своей голове, словно это был неисправный прибор. — Ну что ж. Я, бля, слушаю. Если у меня нет другого выбора…
Нам нужен слуга для работы при свете дня. Охотник. Мы ночная раса, вы дневные существа.
— Дневные существа?
Ваш эндогенный циркадный ритм прямо соответствует циклу света и мрака, который вы называете сутками. Природные биологические часы вашего вида соответствуют небесному расписанию этой планеты, у нас же все наоборот. Ты — существо солнца.
— Не понял, бля. Что?
Нам нужен кто-то, кто мог бы свободно перемещаться с места на место в дневные часы. Кто-то, кто мог бы выдерживать длительное воздействие солнечных лучей и, по сути, использовать их силу, так же как любое другое оружие, находящееся в его распоряжении, для истребления нечистых.
— Для истребления нечистых? Вы ведь вампиры, правильно? Вы что, хотите сказать, я нужен вам как тот, кто будет убивать вашего же брата?
Нет, не нашего брата. Этот нечистый штамм, который столь беспорядочно распространяется среди вашего народа, — сущее наказание. Он вышел из-под контроля.
— А чего еще вы ожидали?
Мы не имеем к этому отношения. Перед тобой стоят существа, являющие собой образцы чести и благоразумия. Та зараза — не что иное, как нарушение перемирия, или равновесия, которое длилось веками. Для нас это смертельное оскорбление.
Гус отступил на десяток сантиметров. Ему представилось, что он и впрямь начал кое-что понимать.
— Ага. Значит, кто-то пытается рулить в вашем квартале, так? — перевел он услышанное на свой язык.
