Нора и Эф первыми вошли на борт усопшего самолета, после того как бойцы спецназа обнаружили там явно мертвых пассажиров. Потом было осознание странного факта, что трупы пассажиров не разлагаются естественным образом; к этому добавилось исчезновение большого, похожего на гроб ящика, случившееся во время солнечного затмения, — вот тогда-то Эф и убедился, что они стоят перед лицом эпидемиологического кризиса, который невозможно объяснить нормальными медицинскими и научными причинами. Эф с большой неохотой пришел к такому выводу, но все-таки пришел, после чего смог воспринять и откровения этого ломбардщика, Сетракяна, и страшную правду, скрывающуюся за новоявленной чумой. Отчаянное желание Эфа предупредить мир об истинной природе болезни — о вампирском вирусе, который предательским образом распространился в Нью-Йорке и уже начал атаку на пригороды, — привело к его разрыву с Центром по контролю и профилактике заболеваний, и ЦКПЗ попытался заткнуть ему рот, сфабриковав обвинение в убийстве человека. С того момента Эфраим Гудуэдер стал беглецом. Он взглянул на Фета.
— Машина загружена?
— Все готово. Можно ехать.
Эф сжал пальцы Норы. Она не хотела его отпускать.
Сверху донесся голос Сетракяна. Он шел со стороны винтовой лестницы, расположенной в конце торгового зала.
— Василий! Эфраим! Нора!
— Мы внизу, профессор, — ответила Нора.
— К нам кто-то приближается.
— Вряд ли. Мы только что от них избавились. Борцы за бдительность. Причем хорошо вооруженные.
— Я не имею в виду людей, — сказал Сетракян. — И я не могу найти юного Зака.
Дверь спальни с треском распахнулась. Зак повернулся. В комнату влетел папа с таким видом, будто готов был тут же вступить в драку.
— Боже мой, пап, ты что? — Зак приподнялся, садясь в своем спальном мешке.
Эф оглядел комнату.
— Сетракян сказал, что заглянул сюда — просто спокойствия ради, — но тебя не было.
— Уф-ф-ф… — Зак демонстративно потер глаза. — Должно быть, он не заметил меня на полу.
— Ну да. Возможно.
Эф долгим взглядом посмотрел на Зака. Он, конечно, не поверил объяснению, однако на уме у него явно было что-то другое, что-то более важное, чем обличение сына во лжи. Эф обошел комнату, проверил зарешеченное окно. Зак сразу отметил — одну руку папа держал за спиной, причем двигался так, чтобы Зак не увидел, что он там прячет.
Следом за папой в комнату ворвалась Нора. Увидев Зака, она остановилась.
— В чем дело? — спросил Зак, поднимаясь на ноги.
Папа ободряюще кивнул и улыбнулся, но улыбка набежала на его лицо как-то очень уж быстро, и это была просто улыбка, движение губ, в глазах никакой живости, совсем никакой.
