Вечером 12 декабря 1553 года обитателям замка По, расположенного в живописнейшей местности у северных склонов Пиренеев, было не до любования красотами, открывавшимися из окон этой старинной феодальной твердыни. Все их внимание было приковано к доносившимся из большой залы крикам роженицы, Жанны д’Альбре, дочери местного владетеля — короля Наварры, герцога Фуа, графа Беарна, Альбре, Бигорра и Арманьяка Генриха д’Альбре, — и супруги герцога Антуана Бурбона. Младенцу, появления на свет которого ждали с таким волнением, возможно, предстояло стать наследником престола Наваррского королевства.
Время от времени из залы появлялась служанка, передававшая последние новости пажу, дежурившему в передней, а тот отправлялся с сообщением к самому королю, широкими шагами мерившему пространство кабинета, дабы укротить свое нетерпение. Это был сухощавый человек с суровым выражением лица, достойного карандаша великого Франсуа Клуэ. В тот день король ужинал в полном одиночестве, вздрагивая всякий раз, как до него доносились крики страдания, вырывавшиеся из груди его дочери. Затем, поскольку младенец всё не появлялся на свет, Генрих д’Альбре отправился в свои покои. Перед тем как лечь спать, он наказал незамедлительно разбудить его, как только будет долгожданная новость.
В час ночи, уже 13 декабря, сон короля прервали. Торопливо накинув на себя подбитый мехом домашний халат, он вошел в залу. Лишь только отворилась дверь, стоны сменились бодрым пением. Превозмогая страдание, Жанна д’Альбре во исполнение данного отцу обещания во весь голос запела гимн во славу Богородицы, покровительницы рожениц, в честь которой была возведена часовня при въезде на мост близ замка По. Обращение было услышано небесами и Пречистой Девой: родился мальчик, о чем возвестила повивальная бабка.
Глаза короля, выглядевшего старцем в свои пятьдесят лет, увлажнились слезами радости. Приблизившись к роженице, он протянул ей золотую шкатулку, правда, запертую на ключ, предусмотрительно запрятанный в одном из его карманов. Поверх шкатулки лежала длинная золотая цепочка, а внутри нее — завещание, подтверждавшее все наследственные права Жанны на Наварру и Беарн, о которых она сильно беспокоилась в последнее время. Теперь условия договора (завещание в обмен на наследника) были выполнены. Взгляд монарха непроизвольно обратился к висевшему над дверями гербу Беарна, изображенная на котором корова заставила его с улыбкой вспомнить давнюю историю. Когда его ныне покойная супруга Маргарита Ангулемская, сестра короля Франциска I, произвела на свет девочку, испанцы, эти заклятые враги, и самого владетеля Беарна презрительно называвшие коровьим пастухом, язвительно посмеялись: «Чудо! Корова родила овцу!» Ныне пробил час отмщения, и Генрих д’Альбре горделиво воскликнул: «Чудо! Овца родила льва!» Как рассказывают, новорожденный будто бы появился на свет уже с четырьмя прорезавшимися зубками, что подвигло астрологов и прорицателей, собравшихся по случаю рождения принца в замке По, к предсказанию его судьбы. Правда, мнения разделились: одни усматривали в этом добрый знак, тогда как другие предрекали грядущие беды и несчастья, но одно из двух непременно должно было исполниться. Так легенды и анекдоты, коими изобилуют рассказы о жизни Генриха Наваррского, начали создаваться с первых минут появления его на свет.
