— Смею предположить, что вы в первый раз в Колчестере. Все, кто бывал здесь, уже не ошибаются в произношении названий. Но это не должно вас смущать; вы же знаете — по-английски пишется «Манчестер», а читается «Ливерпуль»…
Такси на хорошей скорости вывернуло от вокзала на трассу и понеслось по изгибавшемуся дугой шоссе, украшенному по осевой светящимися в темноте зелеными стекляшками, которые, как я уже знала, называются «кошачий глаз». Вдруг из-за поворота навстречу нам показалась другая машина, и я вскрикнула от ужаса и схватилась за рукав водителя. Машина мчалась прямо на нас, и я была убеждена, что лобового столкновения не миновать.
Зажмурившись, я пропустила момент, когда встречная машина проскочила мимо нас. «Доктор Ватсон» был по-прежнему невозмутим, а незнакомец на заднем сиденье рассмеялся бархатным смехом.
— Смею предположить, что вы и в Англии впервые, — сказал он, отсмеявшись. — Знаете, как напутствуют английских водителей, выезжающих в Европу? «Помните, что они там все сумасшедшие, они ездят по правой стороне».
Здесь левостороннее движение. Вам ведь показалось, что мы едем по встречной полосе?
Так он ненавязчиво просвещал меня всю дорогу, а когда мы по темной аллее подъехали к старинному кирпичному зданию и остановились перед внушительной дубовой дверью, обрамленной белыми наличниками, он расплатился с водителем, щедро, как я заметила, дав ему на чай, и вытащил из багажника мои сумки.
Водитель уехал, помахав нам на прощание, а мой спутник уверенно направился к гостиничным дверям, которые послушно распахнулись перед ним. Я шла за ним как пришитая до стойки портье. Там он сбросил на пол свои и мои сумки и сделал рукой жест, означающий, что я первая в очереди к портье.
Я достала из сумки свои документы, объяснила, что прибыла на международный семинар и для меня должен быть забронирован номер, и после того, как строгого вида дама-портье в очках и с кичкой на затылке проверила мои данные по компьютеру, я тут же получила ключи. Кинув благодарный взгляд на своего кавалера, я подхватила сумки и направилась в недра отеля, услышав вслед его бархатный голос:
— Встретимся за ужином.
«Ну что ж, ужин так ужин», — думала я, открывая дверь в свой номер и осваиваясь в буржуазной обстановке. Широченная кровать, окно, выходящее во внутренний дворик, полный кустов цветущих азалий. Тяжелые шторы под цвет постельного покрывала; на столе — чайник, две чашки, набор пакетиков с заваркой, с кофе, с горячим шоколадом, пакетики с сахаром и сливками.
