Тем не менее, когда Росс вернулась, он требовательно спросил:
– Кто это?
– Это Рихтер, – ответила Карен. – Самый блестящий знаток математической топологии в Западной Европе; он специализируется в изучении п-мерных пространств. Его работы чрезвычайно изящны. – Она улыбнулась. – Можно сказать, не намного хуже моих.
– Но он работает на консорциум?
– Естественно. Он же немец.
– И вы с ним разговариваете?
– Я рада такой возможности, – ответила Росс. – У Карла есть лишь один существенный недостаток. Он способен работать только с определенными данными. Берет то, что ему дают, и проделывает чудеса в п-мерном пространстве. У нас в Массачусетсом технологическом был такой же профессор. Не оторвешь от фактов, настоящий заложник реальности. – Росс покачала головой.
– Он интересовался Эми?
– Конечно.
– И что вы ему сказали?
– Я сказала, что она заболела и скорее всего умрет.
– И он поверил?
– Увидим. А вот и Мунро.
В соседней комнате появился капитан Мунро. Это был высокий, на вид очень крепкий мужчина с усами в полувоенной одежде защитного цвета. Он не выпускал изо рта сигару. Казалось, от внимательного взгляда его темных глазах ничто не может ускользнуть. Он что-то сказал японцам и немцам; судя по всему, тех слова Мунро не обрадовали. Через минуту Мунро вошел в комнату, где его ждали Росс и Эллиот, и широко улыбнулся.
– Итак, доктор Росс, вы собираетесь в Конго.
– Собираемся, капитан Мунро, – сказала Росс.
Мунро улыбнулся:
– Похоже, всем срочно понадобилось в Конго.
Затем последовал быстрый обмен несколькими фразами, из которых Эллиот не понял ровным счетом ничего.
– Пятьдесят тысяч американских в швейцарских франках против двух сотых от уточненного дохода от добычи за первый год, – проговорила Карен Росс.
Мунро покачал головой.
– Сто в швейцарских франках и шесть сотых дохода за первый год с первичных залежей – в расчете на сырой продукт, без скидки.
– Сто в американских долларах против одной сотой дохода за первый год со всех залежей, с полным расчетом с места добычи.
– С места добычи? В самой середине этого проклятого Конго? Раз с места добычи, то на три года; а если вы прекратите работы?
– Хотите долю, рискуйте. Учтите, Мобуту умен.
– Мобуту почти ничего не контролирует, а если я еще жив, то только потому, что я не игрок и не люблю рисковать, – сказал Мунро. – Сто против четырех сотых за первый год с первичных со скидкой только на первую партию. Или я возьму ваши две сотых.
– Если вы не игрок, могу предложить выкупить все сразу за двести.
