– Похоже, я что-то пропустил, - сказал Снук, ставя на стол кофейник. - Почему такой интерес к зданиям?
– Они лучше всего помогут установить с авернианцами контакт, хотя и это не наверняка. Мы ведь смогли увидеть их лишь потому, что в шахте очень темно; как говорится, идеальные условия для появления призраков. Днем их бы никто не заметил.
– Но Планету Торнтона было видно и днем, - возразил Калвер.
Амброуз кивнул.
– Да, но в своей собственной вселенной Планета Торнтона - это очень плотное скопление антинейтрино, и она весьма интенсивно испускает нейтрино. Авернус - менее плотная планета в своей собственной вселенной, поэтому ее поверхность видится нам тем самым молочным сиянием, что описывали Гил и Джордж. А обитатели Авернуса имеют еще меньшую плотность
– как, например, моя рука по сравнению со стальной балкой. Значит, исходящий от них поток нейтрино еще слабее, и увидеть их гораздо труднее. Понятно?
– Кажется, я понял, но объясняет ли это, почему авернианцы возникали из пола постепенно? Если мы видим их благодаря испускаемым ими нейтрино, они должны быть видны более или менее постоянно. Мы должны видеть их даже сквозь землю, разве нет?
– Нет. Во всяком случае, не в такой степени. Плотность потока нейтрино уменьшается обратно пропорционально квадрату расстояния, а если источник излучения с самого начала слабый, как обитатели Авернуса, плотность потока быстро достигает нижнего порога чувствительности «амплитов», и изображения не возникает. Эти очки - не самый надежный способ наблюдения за авернианской вселенной - в лучшем случае мы в них отчаянно близоруки.
– Зато они чрезвычайно эффективны в нашей Вселенной, - вставил Квиг. - Даже в темноте они позволяют хорошо видеть пол, а это мешает разглядеть слабые очертания того, что находится под ним.
– Верно, - согласился Амброуз, кивая. - Примерно так же, как днем мы не видим на небе звезд, хотя на самом деле они там. А постройки нам нужны, - продолжал он, обращаясь к Снуку, - по той причине, что внутри авернианских зданий может быть темно, следовательно, у авернианцев будет больше шансов нас разглядеть. Не забывайте, что для них мы - призраки, и даже сейчас, сидя в этой комнате, мы проплываем в их атмосфере. Благодаря вращению наших двух планет мы как бы движемся по скользящей траектории, которая пересечет их эквивалент Баранди где-то перед рассветом.
Пруденс вскинула голову.
– На Авернусе сейчас ночь?
– В этом полушарии - да.
– Тогда, может быть, они о нас знают. Может, видят нас в своем небе.
