.
Практическое значение имел указ 1641 г., который, собственно, касался не монастырских владений, но, главным образом, монастырских крестьян; действенным он оказался потому, что его проведение в жизнь зависело не от правительства, а от частной инициативы. Поводом для этого указа послужили известные «челобитные 1641 г.». Служилые люди из разных городов и уездов жаловались царю на привилегии монастырей, позволявшие им обеспечивать себе лучшее хозяйственное положение и переманивать крестьян из наследственных вотчин и поместий служилых людей на свои земли, а также поселять в своих владениях беглых крестьян. Служилые люди жаловались также на то, что привилегии, касавшиеся урочных, или заповедных, лет, вносили много путаницы в вопрос о подсудности, ибо судебные права разных монастырей были различными. Все это благоприятно сказывалось на хозяйстве монастырей, но приносило большие убытки служилым людям. Челобитчики просили издать указ, который бы разрешал владельцам крестьян бессрочно добиваться возвращения беглых и перешедших на церковные земли крестьян, обязанных платить оброк. (Крестьяне лично были свободны, но прикреплены к земле.) Царь Михаил соответствующим указом удовлетворил прошения челобитчиков, и теперь многие служилые люди могли вести в судах тяжбу с монастырями в порядке частной инициативы [325].
Этот указ 1641 г. лишь косвенно касался принципиального вопроса о монастырских владениях, но он лишний раз привлек к нему внимание правительства. И действительно, несколько лет спустя Уложением 1649 г. светская власть затронула привилегии церковных учреждений, но пока не самым решительным образом; прошло еще полстолетия половинчатых решений, прежде чем вопрос о монастырских владениях стал решаться по–другому.
Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. — результат деятельности земского собора 1648/49 гг. [326] — не могло обойти столь важный для экономики Московской Руси вопрос о церковных и монастырских владениях. Нельзя также забывать, что многие из постановлений этого столь знаменитого земского собора были приняты по многочисленным челобитным людей разных сословий, тех сословий, которым не нравились правовые и финансовые привилегии церковных учреждений. Этим объясняется тот факт, что Уложение, отвечавшее запросам этих сословий, подтвердило прежний указ 1580 г. и окончательно запретило патриарху, епископам и монастырям приобретать новые земли каким бы то ни было образом (Уложение, глава 17, § 30 и 42). Кроме того, все посады и слободы, расположенные на церковных и монастырских землях и освобожденные благодаря различным привилегиям от тягловой повинности, передавались в ведение государственной казны, а церковным учреждениям было запрещено приобретать и основывать такие слободы (Уложение, глава 19, § 1, 5, 7–9, 13, 15, 16). Представленные на земском соборе сословия требовали большего, а именно секвестрирования всех земель, перешедших в руки духовенства после 1580 г., для раздачи их в поместья малоземельным служилым людям. Но эти притязания сословий натолкнулись на энергичное сопротивление духовенства и не получили удовлетворения — в Уложении они не отражены. Царь лишь пообещал распорядиться о проведении описи всех земель, приобретенных после приговора 1580 г.
