Не доверяя своему голосу, я просто кивнула.
- Твоей мамы? Я думала, как Дэмьен упоминал, что здесь твоя бабушка, - сказала Стиви Рей.
- Так и есть. - Афродита заговорила до того, как Дэмьен смог ответить. Она изучающе посмотрела на меня, выглядя намного старше ( и любезнее), чем она являлась на самом деле.
- Это касается твоей мамы? - спросила она.
Старк взглянул на меня, и я ответила ему легким кивком. Затем он сказал.
- Мама Зои умерла.
- О, нет! - сказал Дэмьен, его глаза сразу заслезились.
- Не надо, ладно? - Быстро добавила я. - Только не здесь. Не хочу, чтобы все пялились на меня.
Дэмьен поджал губы, сильно зажмурился и кивнул.
- Идем, Зет. Давай увидимся с твоем бабушкой.
Стиви Рэй подошла ко мне с другой стороны и взяла меня под руку. Афродита схватила Дэмьена за руку, и они поспешили за нами, удаляясь от арены.
Всю дорогу я пыталась подготовить себя к тому, что расскажет мне бабушка. Полагаю, я пыталась подготовить себя выслушать это с тех пор, как я проснулась от своего видения о посещении Потустороннего мира, где я была свидетелем того, как Никс приветствовала дух моей мамы. Правда в том, что я осознала, как только вошла в основное здание школы и подошла к передней гостиной, что никогда не буду готова услышать эту новость.
Прежде, чем мы прошли через последний ряд дверей, Старк сжал мою руку.
- Я здесь, и я люблю тебя.
- Я люблю тебя, Зет, - сказала Стиви Рей.
- И я тоже, - сказал Дэмьен, и потом тихонько заплакал.
- Ты можешь одолжить мои серьги с двухкаратным бриллиантом, - сообщила Афродита.
Я остановилась и оглянулась на неё.
- Ты о чем?
Она пожала плечами.
- Это самое близкое к признанию в любви, что вы сможете добиться от меня.
Я слышала, как Стиви Рей глубоко вдохнула, а Дэмьен тем временем нахмурился, в неверии уставившись на неё.
Но я просто сказала:
- Спасибо. Ловлю тебя на слове, - что заставило Афродиту нахмурится и пробормотать.
- Богиня, ненавижу быть милой.
Я освободилась от Стиви Рей и Старка и толкнула двустворчатые двери. Бабушка была в комнате одна и сидела в широком кожаном кресле. Дэмьен был прав; бабушка плакала. Она выглядела старой и очень, очень печальной. Как только она увидела меня, она встала. Мы встретились в середине комнаты и крепко обняли друг друга. Когда она, наконец, перестала обнимать меня, бабушка отступили достаточно далеко, чтобы взглянуть на мое лицо. Она держала руки на моих плечах. Они были теплыми, твердыми и такими знакомыми, и почему то это прикосновение помогло - боль в животе стала терпимее.
