Если же явится к тебе некто и скажет, что он умеет строить мосты и что, может статься, искусство его пригодится для переправы через реку, — гони его прочь! Инженеров — прочь! А через реки — вброд или вплавь, хотя бы потонула половина крестоносцев. Пускай инженеры отправляются строить мосты туда, где в этом есть надобность. Тем, кто идет на поиски Гроба, нужен лишь один мост — вера.
Мой добрый друг, если ты хочешь следовать твоему призванию так, как это должно, — не верь искусству, не верь науке, или по крайней мере тому, что принято называть искусством и наукой и что в действительности представляет всего–навсего жалкую карикатуру на подлинные искусство и науку. Да будет тебе достаточно твоей веры. Вера — вот что будет твоим искусством, вера будет твоей наукой.
Когда я видел, с какой тщательностью ты отделываешь свои письма ко мне, меня неоднократно одолевали сомнения, сумеешь ли ты осуществить задуманное предприятие. Твои послания испещрены уточнениями, вставками, поправками, помарками. Это не мощный поток, вдруг прорвавший запруду. Нет. Твои письма нередко грешат литературным налетом, зачастую гранича с прямой литературщиной, а ведь гнусная литературщина — естественная союзница всяческого рабства и всяческих мерзостей. Поработители хорошо знают: до тех пор пока рабы упиваются красивыми гимнами свободе, они довольствуются своим рабским состоянием и не помышляют разорвать свои цепи.
Но бывает и так, что ты вновь вселяешь в меня надежду и веру в тебя, ибо тогда в какофонии твоих сбивчивых, набросанных с ходу, наскоро слов мне слышится твой живой голос, дрожащий от лихорадочного возбуждения. Иной раз трудно даже сказать, на каком, собственно, языке ты изъясняешься. Пусть каждый переводит по–своему.
Пусть жизнь твоя будет бурным, неслабеющим вихрем страсти, отдайся этой единственной страсти всецело. Только страстно увлеченным людям под силу оставить после себя нечто подлинно долговечное и плодотворное. Если о человеке скажут в твоем присутствии, что он безукоризнен — в каком бы то ни было из значений этого идиотского слова, — спасайся от «безукоризненного» бегством; в особенности если он служитель искусства. Подобно тому как именно глупец никогда в жизни не скажет и не сделает глупости, именно тот служитель искусства, кто менее всего поэт, кто по самой сути своей как раз антипоэт — а среди людей искусства натуры антипоэтические преобладают, — он‑то и окажется безукоризненным художником, именно его увенчают лаврами спринцевальные танцоры, его наградят они премиями и дипломами, его провозгласят безукоризненным.
