Папаша Пауль становится красноречивее: Оле может опять идти рабочим в лес, барон его простил. Он кивает в такт своим словам, кивает и Аннгрет, Оле тоже собрался было кивнуть, но тут папаша Пауль говорит:
— Если, конечно…
— Если что?
Если Оле вступит в «Трудовой фронт», как это нынче принято; управляющий, младшие лесничие, районный лесничий — все состоят в «Трудовом фронте».
— Нет! — Оле не станет маршировать в едином строю с этими двурушниками. Так он и объявил. Видно, все-таки глубоко засели в нем речи Антона Дюрра.
Папаша Пауль ушел только наполовину примиренный. Одну вязанку сосновых дров он взял обратно.
Жаркое лето и осень прошли над страной. Мед поблескивал в сотах. Молодой чете предстояла добрая зима со шпиком к ужину и пирогами по воскресеньям. На жизненной дороге камень удачи подкатился прямо под ноги Оле.
На этот камень натолкнулся барон. Зачем, спрашивается, сунулся этот господин на дороги простых людей? Но вопрос стоял так: откуда пчелы Оле добыли мед, воск, сладость и патоку — словом, все, что хранили в себе ульи?
— Пчелы берут взяток с цветов господних, — отвечала Аннгрет управляющему, который пришел к ним с письмом из канцелярии барона.
Оле пояснил слова жены:
— Речь идет о природе.
Благочестивое заблуждение: природа имела своего владельца. Владельцем был барон. Пустырь, приспособленный Оле под пасеку, принадлежал не господу богу, а господину барону. Письмо из канцелярии уведомляло Оле: «…ввиду проведения плановых работ по лесоповалу вам предписывается очистить землю, самовольно занятую вами для коммерческих целей. В случае, если вы… мы будем вынуждены…» Печать: бык и корона.
Барон обращал внимание Оле на то, что без его баронского соизволения Оле ничего со своими пчелами не добьется.
Но Оле, упрямый мечтатель, не сдался. Весной с шапкой в руке он пошел по деревне просить крестьян, чтобы на своих полях они уделили местечко для его ульев. Крестьяне потешались над лесорубом, который вздумал заделаться предпринимателем и нажить капитал на пчелах.
Скрежеща зубами, Оле зашагал через лесосеку к дому лесопильщика Рамша.
Рамш, ровесник Оле, в Америке едва не ставший доктором, был в отличном настроении и весьма расположен к шуткам.
— А если я не дам тебе разрешения?
— Вам же будет хуже. — Оле не решился называть на «ты» человека, который объездил полсвета. — Без моих пчел ваш лен и рапс и вполовину не будут так хороши.
— Что ж, попробуем! For example[30] и так далее. Пусть твои пчелы потрудятся, да скажи им, чтобы в этом году они моего поля не трогали. А на соседское пусть летают. Осенью я сравню свой урожай с соседским, вот и выяснится, много ли твои пчелы стоят.
