В летние ночи то хихиканье, то воркованье слышалось вокруг будки Оле, но стоило нашему пчеловоду протянуть руку к одной из любопытных девчонок, как она скакала прочь не хуже кузнечика.
— Да плюнь ты на этих малявок, — говорил Антон Дюрр, и в кармане у него шуршали листовки.
Оле ходил с Антоном в соседние деревни. В темных клетях и прокуренных трактирах Антон заводил с батраками, с крестьянами победнее и лесорубами разговоры о новой жизни, которая должна вот-вот настать. Оле раздавал листовки. Его спрашивали:
— Ну а ты что думаешь насчет россказней этого невелички?
— Пора зубы показывать, — многозначительно отвечал Оле.
— Время скоро приспеет! Рабочий люд добьется свободы! — перекрикивал его Антон Дюрр.
— Человек сам себе хозяин! — орал Оле.
По дороге домой Антон и его «распространитель листовок» скандалили и ругались так, что лес гудел и лесничему грозила опасность назавтра недосчитаться оленей.
Время шло, и жизнь, казалось, держала сторону Оле, а не маленького Дюрра. Оле и на самом деле стал править пчелиным городом. Вот он стоит, этот город, — сбывшаяся мечта в защищенном от ветра уголке пустыря.
Весна обильна цветением. Все это видят. Только Антон не видит. Вечером после работы он рыщет по округе, высматривает, где народ собирается на сходку, вербует, предостерегает. Успехов и радостей своего друга Оле он не замечал вовсе. Но разве не высился посреди растерзанного мира пчелиный город, населенный сотнею народов?
16
Оле стукнуло двадцать семь. В летние месяцы он жил в своей будке, а зимой — в каморке при теплом хлеве небогатого крестьянина. В его владении находились кровать, шкаф и стол. Местные девушки считали Оле закоренелым холостяком. Иные из них, некогда стрекотавшие по ночам возле его будки, были уже замужем и растили детей.
Вот тут и случилось то, чему суждено было определить дальнейшую жизнь Оле. На нем остановился взгляд рыбацкой дочери. Нет, быть этого не могло! Аннгрет, стройная, общепризнанная красавица, та, что выросла в лугах, меж озер. Может, она была робка и ей пришлось сделать над собой усилие, прежде чем выйти из лесу? По деревне она проходила горделиво. Ее взгляд изничтожал всех, кто с вожделением на нее смотрел. Если бы сын богатого крестьянина постарался залучить ее себе в жены, это было бы понятно.
Оле искал случая увидеть Аннгрет и убедиться… Он смущенно кланялся и упивался взглядом рыбацкой дочки. В них был не только вызов, но и обещание. Сердце Оле затрепыхалось, как голубь в сачке. В душе вспыхивали огоньки, словно свечи на рождественской елке.
