Вадим бросил на нее короткий взгляд.
— Я был прав, — улыбнулся он. — Имя твоего жениха Андрей. Извини, не хотел тебя обидеть. Эквивалента «Вадим» в шведском не подобрали.
— Дурак! — вспыхнула Ким.
— Как скажешь, — равнодушно принял он ругательство. — Тебе же помогаем.
— А я не хочу, чтобы мне помогали. — Таня в упор смотрела на Вадима. Щеки ее полыхали.
— Мы обещали. — Бокштейн был спокоен: все задачи были решены.
— Обещали они! — Еще чуть-чуть, и взгляд Ким начнет сжигать все вокруг. — Не нужны мне ваши обещания!
— Не от твоего желания зависит.
Вадим напряженно смотрел в сторону моря, ожидая очередного подвоха. В самом воздухе чувствовалось — сейчас что-то произойдет. Вот и туристы из парка исчезли, утки с голубями пропали. Опять Старый город шалит?
— С палачом мы разобрались, — Бокштейн особенно подчеркнул местоимение. — И от смерти тебя уже спасли. Если что-то не нравится, иди, топись в пруду. Кстати, твой потенциальный жених где-то поблизости. Мечтает о встрече. На свадьбу с тобой звал. В полночь. У чертова Колодца.
Таня набрала в грудь воздуха, чтобы ответить, сжала кулаки, качнулась вперед, но вдруг отвернулась от Вадима.
— Василевский, — заорала она, догоняя Андрюху. — Знаешь, что? — Она взяла его за плечо, останавливая.
Андрюха успел улыбнуться. Он даже успел почувствовать, какая у Тани крепкая ладонь, и подумал, что это ему нравится. И что, наверное, с Танькой будет весело и надежно. Так что через два года…
— Василевский, — повторила Ким. — Я! Тебя! Освобождаю от твоего обещания!
— Чего? — Все мысли в голове у Андрюхи ссыпались. Даже о всевластии как-то забылось.
— Ты не обязан на мне жениться, понял? Все! Ты мне обещание дал, я тебе его вернула!
— Подожди! — Андрюха попытался поймать руку одноклассницы, но Ким быстро отпрыгнула назад.
— Не надо меня спасать! — заорала она, пятясь. — Без сопливых обойдемся.
— Стой! — пошел за ней Василевский, еще не понимая, что происходит. — Так нельзя! Тогда придется с палачом салатики резать. Он сказал: «Сегодня»…
— Да пошел ты!
Таня развернулась и побежала к воде, словно собиралась последовать совету Бокштейна и утопиться. Она ступила на каменную дорожку, огибающую пруд, и застыла, будто налетела на невидимое препятствие, взмахнула руками. Василевский помчался за ней.
Танин крик разнесся по парку и утонул в море. Она попыталась отступить, споткнулась о свою же ногу, брякнулась на зеленый газончик и, не вставая, начала пятиться.
Над водой что-то показалось. Небольшой бугорок.
