— О чем? — Таня запустила руку в вазу с сушками.
— Чьих это рук дело? Саранчи, Хазатова или Зерновой?
Таня нанизала сушки на указательный палец.
— Я думаю… — лениво начала она, — что ты… — Макс Макс наклонился вперед, демонстрируя повышенное внимание, — дурак.
Сунув сушку в рот, Таня выскочила из столовой.
— Узнаю, что это твои шутки, косы повыдергиваю, — мрачно пообещал Макс Макс. Катушка проскочила мимо ладони.
Таня перекинула волосы через плечо и довольно улыбнулась — ты сначала догони.
Теперь комната была открыта. Лена шуршала пакетами с покупками, с грустью заглядывала в распахнутое нутро дорожной сумки. Таня сгрузила сушки на стол и упала на кровать. Все, больше ничьими проблемами она заниматься не будет. Только отдых. Только прогулки по городу. Только интересные экскурсии. Куда они там собирались? В монастырь? Отлично. Остается надеяться, что монастырь будет мужской.
Лена вздохнула, ухватила все пакеты разом и сунула в сумку. Долго смотрела на получившуюся кучу, вздохнула и стала по пакету вытаскивать все обратно. Нанизала полиэтиленовые ручки на ладонь, взвесила и, на что-то решившись, второй раз сгрузила пакеты в сумку. Покосилась на лежащую на кровати Таню, опять принялась за пакеты.
Понятно, сказать что-то хочет, но не решается начать говорить первая.
— Шла бы ты… — устало произнесла Таня.
Пакеты с хрустом вошли в сумку.
— Зернова всех подговаривает после ужина пойти к церкви. Обещает ход показать. И змей. Говорит, тебя нельзя брать. Ты все испортишь. Игоше пожалуешься.
Таня хмыкнула. Еще бы! Она так все испортит…
— Кто собирается?
— Да почти все, только Кожина не идет. Боится.
— А тебе, конечно, там бояться нечего!
Это было смешно. Особенно то, что Ленка не выдержала и рассказала. Тихая праведница, ратующая за справедливость.
— С нами Ромка согласился пойти. Он сказал, что ничего в подвале не было. Никаких змей. Что Зерновой все показалось. Газов нанюхалась. Ядовитых. Вот теперь ей в каждом углу гады ползучие и видятся.
А Разоренов, выходит, шел, шел и никого не встретил. Так просто провалился в небытие, поблуждал там часочек и вышел. Обиделся, что Макс Макс за ним не отправился. А в это время Макс Макс врагов искал да Ожича пытал. Он, кстати, тоже о змеях молчок. Только Полина да Таня о них рассказывали. И еще Саранча. Но его, с верой в алтайских духов, легко было убедить, что все померещилось. Одна Кожина отмалчивается. И правильно делает — меньше говоришь, дольше живешь. А тем более когда не суешься в незнакомые места.
