— Мэри говорит искренне, от чистого сердца, — обиженно отозвался Эдмунд, уязвленный замечанием мальчика.
— Простите, мистер Худ, я не хотел оскорбить вас. Мне понравились стихи.
— Ну что ж, послушаем, — предложил Николас. — Не торопись, Дэйви. Стихи действительно великолепны, поэтому не мямли и не тараторь.
Дэйви Страттон кивнул, прочистил горло и начал:
О где же он? Кому мне сетовать теперь?
Что за надежда остается мне,
Коли его сейчас влекут прочь волны,
Или корабль выброшен на берег,
Где кости купца станут лишь помехой,
В похлебке, что сварит из него кровожадный каннибал?
Если любимого поглотит морская пучина
Далече отсюда — в тысячах миль… Тогда мне не жить.
Ведь я лишусь всего, что питает во мне
Пламя жизни. Почему мой любимый прячется от той.
Кому судьбою суждено стать его женой?
Голос у мальчика был приятный, читал он ясно и громко, разве что несколько монотонно. Однако он встретил в лице Худа понимающего и снисходительного критика.
— Очень хорошо, Дэйви, — мягко улыбнулся тот. — Учитывая, что ты читал монолог впервые, ты славно справился. Девушку, которая произносит этот текст, зовут Мэри, и она очень страдает, тоскуя по возлюбленному. Понимаешь, ее возлюбленный — купец, его корабль сбился с пути, вот она и воображает себе всякие ужасы. Она на грани помешательства. Она терзается. Постарайся показать ее муку.
— Хорошо, мистер Худ.
— Читай искренне, от души.
— Хорошо, сэр.
Мальчик глубоко вздохнул и снова принялся за монолог. На этот раз он произносил строки пьесы куда выразительнее, но пару раз не совладал с голосом и пустил петуха. Николас и Эдмунд переглянулись.
— Гораздо лучше, — одобрительно кивнул Худ.
— Точно, — согласился Николас. — Только смотри, чтобы твой голос не срывался на визг, а то слов не разберешь — а это уже никуда не годится.
— Мне еще раз попробовать? — послушно сказал Дэйви.
— Погоди. — Николас внимательно посмотрел на мальчика. — Скажи-ка, ты и вправду хочешь вступить в труппу?
— Да, сэр.
— Ты сам хочешь — или так пожелал твой отец?
Последовала некоторая пауза.
— Мы сошлись на этом оба, — наконец проговорил Дэйви.
— Разве ты не хочешь стать купцом, как отец?
— Ни за что на свете!
— Хоть в этом какая-то определенность. Знаешь, жизнь комедианта — штука непростая. Торговля спокойнее и куда как выгоднее. И почему же ты отказываешься пойти по стопам отца?
— По той же причине, что и вы, мистер Брейсвелл.
Ответ мальчика застал Николаса врасплох — он и не подозревал, что Дэйви слышал его разговор с Худом. Расхохотавшись, Эдмунд ткнул суфлера локтем:
