религией, ибо эта религия способствует поддержанию нравственности человечества, улучшению социальных отношений, осуществлению мира и демократии, повышению культуры. Однако ни один антихрист не признает
онтологической основы Христианства, которая есть Иисус Христос. Ни один антихрист не исповедует сверхприродного содержания Христианства.
Эта и есть тот показатель, который раскрывает, что действительно кроется под так называемыми земными правами, дарами, привилегиями и устремлениями антихриста. Это сверхприродное содержание, эта онтологическая основа и есть та мера, которой должны измеряться все земные посулы и дела самих христиан. Не теоретическое признание Бога или добра есть знак Агнца, не правовая или материальная помощь религии суть проявления Духа Божьего, но сам Христос: Его признание и исповедание, утверждение сверхприродного характера Христианства, почитание Его божественной миссии. Чтобы раскрыть подлинное лицо земных целей и дел, их надо мерить самим Христом. В отношении к Христу раскрывается дух не только отдельной личности, но и целого периода истории. Поэтому мы и спрашиваем сейчас: как переживает Христа антихристов дух? Каковы его отношения с богочеловеческой Его полнотой? Ответ на эти вопросы позволит точнее оценить земную жизнь и вместе с тем глубже понять наш век.
Исторического существования Христа антихристов дух сегодня не отрицает. Поднятая Ренаном[20] и Штраусом[21] буря завершилась полным поражением: историческая личность Христа не только не была разрушена, но стала еще более отчетливой, она словно прояснилась, как проясняется небо после длительного дождя. Глубокая прозорливость Соловьева вполне смогла охарактеризовать антихриста как антихриста, у которого «не было первоначально вражды и к Иисусу. Он признавал Его мессианское значение и достоинства». Соловьеву было присуще глубокое предчувствие того, что отрицание исторического существования Христа недолговечно и что оно не оставит глубоких следов в человечестве. Поэтому он своего антихриста сделал верующим в Христа как в историческую личность и даже как в посланника Божьего. Таким образом Соловьев хотел отметить, что отрицание историчности Христа, свойственное его времени, не может удовлетворить людей незаурядного ума; что это отрицание наивно, не заслуживает внимания и даже безвредно. Его антихрист, человек незаурядных способностей и всестороннего образования, не мог включиться в ряды последователей Ренана или Штрауса. Он должен был до конца оставаться вполне определившейся личностью — даже в своей установке по отношению к Христу. И Соловьев не ошибся. Полвека прошло, и историчность Христа была признана всеми. Поэтому сегодня отрицается другое, а именно:
