Вдруг кабина озарилась ярким светом. Нуждин оторвал взгляд от приборов и не поверил своим глазам. На нос самолёта опустился большой огненный шар, от которого, как от маленького солнца, в разные стороны расходились трепещущие язычки пламени. Вдоль крыльев самолёта потекли мерцающие струи, которые срывались с концов плоскостей, словно огненные стрелы. Радиосвязь самолёта с землёй прекратилась. Все электрические приборы вышли из строя. Стрелки их сначала судорожно заметались, а потом замерли на нулевом делении. Воздух внутри корабля был настолько насыщен электричеством, что при движении членов экипажа от них с треском отделялись маленькие фиолетовые искры.
Внезапно самолёт содрогнулся: молнии одна за другой дважды ударили в него. Двигатели стали давать перебои, скорость самолёта значительно уменьшилась. Но центр грозовой тучи уже был пройден. Огненный шар исчез с носа самолёта, словно растаял в воздухе, а крылья перестали мерцать электрическим светом. Сквозь клубящийся мрак тучи испытатель увидел светлое растекающееся пятно. С каждым мгновением оно становилось всё ярче и ярче. Это было солнце. А ещё через несколько секунд самолёт оставил за собой клокочущий ад грозовой тучи и вырвался на голубой простор ясного, безоблачного неба.
* * *
Я рассказал лишь о некоторых сторонах работы лётчика-испытателя, о тех моментах, которые наиболее ярко запечатлелись в моей памяти. И если рассказ этот заинтересует читателей, даст им некоторое представление о работе людей, испытывающих в воздухе новые самолёты, я буду считать, что достиг цели.
