Параллельно с двумя открытыми таблицами и анкетами, Термит просматривал новостные сайты и дайджесты. Многие заметки были посвящены вчерашним событиям. Да и не только заметки. Обитатели всемирной сети веселились вовсю. Из-за собак и ищущих жертву биореакторов главного виновника событий окрестили Охотником. Появились ролики, где кадры шествия диспетчеров перемежались с картинками из "Ночи живых мертвецов", в другом варианте на действо была наложена музыка "имперского марша", в третьем поцелованные превращались в огромных зеленых слизней. Ко всему этому прилагались мегабайты конспирологических теорий, от пришествия Антихриста до экспериментов госбезопасности.
Глядя на все это, Термит испытывал смешанные чувства. С одной стороны, сознание того, что это он - он! - все это устроил, приятно грело тщеславие. С другой, теперь он впервые чувствовал вину перед людьми, которых использовал. Он заставил этих девушек выполнять программу, сделал их биореакторами, живыми фабриками нано-структур. И теперь, шутки ради, им пририсовывали то светящиеся антенны "инопланетян", то программой убирали одежду.
Почти треть ссылок вела на один сайт - страничку доктора Воленского. Несмотря на ученую степень, ее владелец занимался не наукой, а политикой. Несколько лет тому назад он со своими сторонниками задавил движение против драйверов для менеджеров. Некоторые из его противников оказались в тюрьме, что привлекло внимание доктора и к пенитенциарной системе. На его сайте было немало статей в поддержку коррекции личности для преступников, но сейчас главное место занимал обзор событий на Тисовой улице.
Термит едва сдержал порыв написать Воленскому парочку язвительных комментариев. Вместо этого он зашел на один из форумов через прокси и оставил там сообщение.
"То, что нас не убивает, делает нас сильнее. Охотник, возможно, мерзавец. Хищник, нападающий на невинных. Но, может, настало время перестать быть невинными? Научиться защищаться от него и от всего остального дерьма, которое сует нам в мозги драгоценное общество?"
Робот-уборщик мыл коридор. Он полз, оставляя после себя чистую мокрую полосу, в которой, как в реке, колыхались зыбкие отражения людей и вещей. Термит переступил ее широким шагом.
За стеклянными дверьми фирмы на осенний город неторопливо оседали сумерки. Солнце повернуло на закат. Сейчас оно казалось светящимся переспелым апельсином - чуть надави, и брызнет сок. Падая на запад, оно отражалось в окнах и зеркальных стенах, и везде, куда ни взгляни, горел этот оранжевый закат.
