Кое-кто из других женщин последовал ее примеру, смочив ногти в собственной крови. Большинство диспетчеров, однако, обошлись без кровопускания. Они действовали чуть иначе. Стоило кому-то из прохожих поймать их взгляд, и к нему тянулись осторожные, но уверенные руки, и губы прижимались к губам.
Девушки с горящими глазами, с волосами, наполненными ветром, страстно целовали незнакомцев, а потом, оттолкнув, продолжали свой путь. Кто-то из жертв смеялся, приняв все за странный перформанс, кто-то матерился и звал полицию.
Чуть дальше по улице, напротив офиса "Харона" располагалась дешевая пиццерия. Там подавали лазанью и "маргариту", на стенах висели рекламные плакаты и постеры к нано-фильмам, а из динамиков доносился треп поддатого ди-джея.
Держа в руках пластмассовые тарелки с кушаньями, посетители столпились у стеклянной стены. Глотая пиццу, шумно втягивая спагетти, запивая луковые пирожки пивом, они глазели на странный марш девушек-диспетчеров.
Термит поставил на пол бумажный стаканчик с кофе - его била мелкая дрожь, и он едва не расплескал напиток. Он смотрел на творение рук своих, и сердце его колотилось в бешеном ритме, то подскакивая к горлу, то ухая в пятки. Чувство ужаса и торжества накатилось как цунами, как взрывная волна от детонации атомной бомбы. Хотелось плакать и кричать от радости. Такое, должно быть, переживает художник, только что написав шедевр, поэт, сумевший выразить словами ярость и ласку, танцовщица, заразившая толпу своей страстью.
В конце концов, не этого ли всегда добивалось искусство - передать эмоции, поделиться фантастическими образами. Имплантировав часть чужой души, он, Термит, всего лишь пошел на шаг дальше. То, что он сотворил, было искусством, так же как сонаты Шекспира, портреты Мане или симфонии Чайковского. Да, это было насилием, но ведь искусство, настоящее искусство - оно с клыками и когтями. Оно не спрашивает, хотите ли вы, уважаемые, испытать катарсис. Оно вгрызается в сознание, заставляет чувствовать и думать. Оно вторгается во внутренний мир, чтобы слиться с ним в резонансе или потрясти.
Термит вышел из пиццерии и смешался с потоком пешеходов. На его место у прозрачной стены тут же встрял бородатый байкер, перевернув стаканчик с кофе. Темная жидкость амебой расползлась по светлым плиткам пола.
Капли дождя падали вниз, сверкая в желтых огнях фонарей. Пока еще они были редкими, первые гостьи, посланники ливня.
Мокрые волосы змеями обвивали плечи, одежда липла к телу.
