Миранда не очень понимала, почему в ней так настойчиво заговорила совесть. А может, это просто отчаянное чувство самосохранения? Что ей известно про Бретта Дикина? Какой он? И как себя поведет, узнав, что его обманули, если когда-нибудь все всплывет? Миранда попыталась отбросить свои опасения. Но, тем не менее, сказала:
— Если мистер Дикин действительно согласится оставить нас здесь, а потом узнает, что я могу ходить, он может так рассердиться, что просто нас выгонит. А это, согласитесь, еще хуже, чем с достоинством уехать сразу.
— Твоему отцу нужно только место, чтобы дышать, и ничего больше, — быстро вставила Элис.
Феррис в знак согласия кивнул.
— У нас будет время подыскать для себя коттедж. Но маловероятно, что Дикин вообще о чем-нибудь догадается — ведь его здесь не будет.
— Мы всегда сможем сказать, — сообразила Элис, — что тебя прооперировали после того, как он тебя встретил. Хотя я больше склонна согласиться с Гэри — если Дикин пойдет на то, чтобы мы остались в нашем доме, он, скорее всего, сразу же уедет и совсем про нас забудет.
Девушка вздохнула. Она понимала, что больше не в силах возражать, что и впрямь может вернуть счастье и отцу, и тете. Ведь хоть эту малость можно для них сделать! К тому же, честно говоря, ей и самой было больно при мысли, что придется уехать из этого дома, который перейдет к кому-то постороннему. Лечась в Швейцарии после аварии, Миранда твердо решила, что по приезде домой обязательно найдет для себя работу и отдельную квартиру. Но тогда она и подумать не могла, что у них больше никогда не будет их Уэлл Хауса и что возвращаться ей будет некуда.
— Ты действительно считаешь, папа, что мне больше пары минут общаться с этим человеком не придется?
— Скорее всего, он даже вообще не захочет с тобой разговаривать, — сухо сказал Гэри. — Думаю, вряд ли ему понравится тратить время на беседу с молодой женщиной, прикованной к инвалидному креслу. Но если ты все-таки решишь последовать совету Элис, то разумнее всего, чтобы он тебя увидел именно в этом кресле.
— Сколько ему лет? — вдруг проявила любопытство Миранда. — Ты нам ровным счетом ничего о нем не сказал.
— Где-то под сорок, по-видимому. Может, и меньше. Хотя вряд ли, потому что такого успеха, какого добился он, раньше не добиваются. Внешне он вполне очарователен, однако, скорее всего, на самом деле не такой мягкий и доброжелательный, каким кажется, что, похоже, про него известно всем, — его манера делать все по-своему. И обычно ему это удается.
