Чтобы отвлечься от мыслей о будущем, Дженни стянула с кровати покрывало и принялась застилать постель, беря простыни и наволочки из принесенной Софи стопки белья.
Когда все было готово, она услыхала понемногу становящийся привычным бой часов над парадным крыльцом.
Время ужина.
Дженни подошла к трюмо, окинула себя придирчивым взглядом и взбила крутые букли на парике. Затем протерла носовым платочком стекла очков и вновь водрузила их на нос.
Кажется, все в порядке. Пора идти. Но как не хочется!
Может, сделать вид, будто у меня нет аппетита? — подумала Дженни. Тем более что недавно мы с Софи пили чай.
Поначалу эта идея понравилась ей, но, поразмыслив, она пришла к неутешительному выводу.
Действительно, ведь не станешь отговариваться подобным образом каждый вечер. Вдруг Эстер и впредь станет ужинать в своей комнате?
Тогда мне придется ложиться спать с голодным урчанием в животе, усмехнулась Дженни.
Наверное, не стоит все усложнять. Спущусь в столовую — и будь что будет!
Однако у знакомой двери она помедлила. Потом, разозлившись на себя за малодушие, решительно потянула на себя массивную медную ручку.
Дейв сидел в торце стола. По-видимому, ради ужина он сменил шорты на джинсы. При виде Дженни его синие глаза весело блеснули.
— Ну наконец-то! Я уже начал думать, что мне придется ужинать в одиночестве.
Пробормотав нечто маловразумительное, Дженни окинула беглым взглядом стол. Он был накрыт на двоих. Значит, Дейв знал, что Эстер ужинает в своей комнате.
— Присаживайся, — кивнул он на стул, находящийся по правую руку от него. — Впрочем, что это я… — добавил Дейв и встал. — Ведь ты первый день в доме. Давай-ка я за тобой поухаживаю.
— Не нужно, — смущенно произнесла Дженни, но он уже отодвинул стул, и ей не осталось ничего иного, как сесть.
— Вот так. Мамочка была бы довольна.
Дженни взглянула на лежащую рядом с ее столовым прибором полотняную салфетку, на которой была вышита стилизованная буква «Б», затем покосилась на Дейва. Тот развернул украшенную таким же вензелем салфетку и положил на колени.
Проследив за его действиями, Дженни сделала то же самое.
Но, к несчастью, от внимания Дейва не ускользнуло ее секундное замешательство. Заметив возникшее у того во взгляде удивление, Дженни независимо подняла подбородок и коротко пояснила:
— Я больше привыкла к бумажным салфеткам.
На красивых губах Дейва появилась тонкая усмешка.
— Да, конечно, я понимаю.
Сказано это было таким тоном, что Дженни захотелось встать и уйти.
