Володя Бегунок держал в руке коробку мази для чистки сигнальной трубы. Стоя при выходе из магазина, он внимательно рассматривал этикетку на коробке. Потом спрятал мазь в карман, но, вынимая руку из кармана, выронил гривенник, который назначен был на обратный трамвай. Гривенник покатился под ноги Вани Гальченко. Ваня быстро наклонился, поднял монету. Бегунок выжидательно посмотрел на Ваню. Ваня протянул ему гривенник. Володя взял и несколько смущенно объяснил:
— Это у меня на трамвай. А то пешком… шагать. Шесть километров.
Ваня улыбнулся из вежливости. Собственно говоря, у Вани есть свои дела гораздо более трудные.
— Шесть километров?
— Там… — Володя показал куда-то, — колония Первого мая.
Ваня, ошеломленный, дернулся к Володе.
— Первого мая?
— Ну да.
— Ты из Первого мая? Ага? — Ваня, не сдерживая радости, засмеялся. Володя улыбнулся, гордый своим высоким званием.
— Колонист. Видишь, — и форма первомайская.
Володя поднял локоть. На рукаве на бархатном ромбике было вышито: золотым цветом цифра «1», а серебром, через цифру, слово «Мая».
— А мне как раз…
— Ты — беспризорный?
— Нет, я еще не был беспризорный. Я все хочу… И ничего… Никто не отправляет.
Ваня говорил серьезно. Они стояли на середине тротуара, их толкали проходящие. Володя первый заметил это неудобство, нахмурил брови, взял Ваню за руку, потащил в сторону.
— Я тебе так скажу… Там у нас совет бригадиров, так он строгий. Там такие черти, бригадиры! Они скажут: а место где? А еще скажут: почему? А ты пойди в комиссию, называется комонес.
— Был я в комонесе. И в споне был. Везде я был.
— Она не хочет?
— Кто «она»?
— Там женщина такая. Не хочет?
— Она не хочет, а он тоже толкается. Говорит, это для первого сорта — право…нарушителей. А ты правонарушитель?
Володя носком ботинка застучал по выступу цоколя, опустил глаза, улыбнулся:
— Они там такое придумали: правонарушители, а только это буза, понимаешь? Это все равно. И наши так говорят: это неправильно.
Володя на секунду задумался, скучно повел взглядом по улице. Очень возможно, что поднятый вопрос был выше его сил. Брови у Володи оставались еще нахмуренными. Наконец он решительно шевельнул губами, гневно вздернул голову:
— Знаешь, что? Черт с ними! Ты приходи. В субботу. Мы попросим, я моему бригадиру скажу. У меня ох и хороший бригадир Алеша Зырянский! Ты найдешь колонию? Через Хорошиловку нужно.
— Найду.
— А ты эти десять копеек… купи булку.
Ваня взял гривенник.
— А на трамвай? Пешком?
