— Оушн-сити, — подсказывает она. — Это был Оушн-сити.
— Как надолго ты сможешь задержаться?
Она вздыхает.
— Я сказала Эндрю, что уезжаю максимум на восемь дней. Но дорога в один конец занимает два дня. А мне еще нужно повидать сестру.
— Ты не можешь ехать в Сан-Франциско сегодня. Ты слишком устала.
— Я знаю.
— Давай-ка выпей еще вина.
Он приподнимается и доливает оставшееся содержимое бутылки в ее стакан. Она задумчиво потягивает вино.
— Нельзя ли нам еще покурить? — спрашивает она.
Он указывает ей на резную деревянную коробку размером со старомодный портсигар, и она достает оттуда папиросу с марихуаной, прикуривает и передает ему.
— Мне нравится ощущение, которое приходит после нее, — говорит она, выдыхая дым. — Все вокруг кажется нереальным. Хотя нет. Все кажется более реальным. Я сама становлюсь менее реальной.
Он затягивается, выпускает дым и, возвращая ей папиросу, спрашивает:
— В каком смысле?
— Мог ли ты еще вчера вечером предположить, что произойдет нечто подобное? Видишь, как много изменилось?
Он хотел было ответить, но в голове такая путаница мыслей.
Он лежит неподвижно, ожидая, пока к нему вернется способность здраво рассуждать.
— Как ты теперь вернешься к нему? Вот о чем я думаю.
Она не отвечает, и он отворачивается от нее. Молчание невыносимо. Кажется, оно будет длиться вечно, поэтому он первым нарушает его.
— Пойду принесу тебе подушку и одеяло. — Он встает с пола и с удовольствием потягивается. Самое время разрядить обстановку, которая стала чересчур напряженной. — Извини, — говорит он, протягивая ей постель. — Это не «Ритц».
Она откладывает постель, встает и крепко обнимает его.
На какую-то долю секунды растерявшись, он отвечает на ее объятие.
Ей тепло и уютно, она чувствует, что температура тела явно выше нормы. Происходящее более чем реально. Он полностью отдает себе отчет в том, что делает.
Чувствуя ее дыхание так близко, хочется замереть, позволив ей дышать за двоих. Каким бы это было облегчением. Больше всего в жизни ему хотелось отдаться чьей-то воле и просто плыть по течению. Избавиться от груза одиночества.
Он отстраняется.
— Мне нужно будет встретиться с Эндрю.
— Зачем?
— Ради Уолтера. Это была его идея. Он просил меня разыскать Эндрю. Думаю, это важно.
— Но ты ведь нашел его.
— Возможно, этого недостаточно.
— Да брось ты, — говорит она. — Все меняется. И тебе этого не остановить.
* * *
Деннис сидит на кухне за грубо сколоченным деревянным столом. Впрочем, грубо сколоченный — это мягко сказано. На самом деле столом служит огромная дубовая дверь, положенная на четыре пустые бобины из-под кабеля. Высота бобин не дает даже просунуть колени под стол.
