Теснейшее переплетение культурного и национального в идеологии молодых румын; радикальный протест, как общее свойство — таковы были черты Молодого поколения в конце 20-х годов. Оно уже действовало в политической сфере, хотя в тот момент еще не занималось политикой активно. Поэтому пропуск данного этапа в анализе Молодого поколения неминуемо приведет к полному непониманию того коренного сдвига, который произошел в 1933—1934 годах. Хотя, разумеется, довольно расплывчатый характер дискурса Молодого поколения не позволяет оценивать его на данной стадии как монолитную идеологию. Это имело важное последствие: отсутствие единой идеологии позволило проявиться таким разнообразным индивидуальностям, как, с одной стороны, Элиаде и Чоран, с другой стороны — Ионеско или Михаил Себастьян, молодым людям, придерживающимся как левых, так и правых взглядов. Попытаемся, однако, выявить некоторые основные направления духовной жизни этой предполитической стадии. На наш взгляд, их насчитывалось три: отрицание наследия предков; иррационализм и отрицание парламентаризма; наконец, сочетание национализма, православия и декадентства.
Поколение отцеубийц
Характерная черта исследуемой нами группы — отвращение к предшествующему поколению, к «старикам»[94]. Однако этот мятеж принимал весьма разнообразные формы. Например, у Ионеско он носил скорее полемический, чем политический характер. Его работы вызвали настоящий взрыв возмущения в литературном мире, особенно первая среди них, «Нет», которая, словно материнская клетка, породила целый ряд опусов с аналогичным названием. И неудивительно: молодой критик стремился развенчать один за другим все общепризнанные символы гордости и славы. Цель его парадоксов, его постоянного фрондирования состояла в том, чтобы вывести из себя всех, кто разделял местный литературный патриотизм; вероятно, не в последнюю очередь его собственного отца, который в его глазах был воплощением самого ограниченного шовинизма. Можно лишь представить себе эффект такой, например, фразы, как «румынская литература на 99% смешна и лишь на 1% читабельна», в среде, где успех в Европе считался важнейшим приоритетом, где к его достижению побуждала национальная гордость. Это «отцеубийственное»[95] поведение более всего напоминало сожжение чучел на Масленицу. Оно мало походило на преобладавшее у Чорана и Элиаде жесткое отношение к поколению 1848 г., обучавшемуся в Коллеж де Франс у Эдгара Кине и Жюля Мишле. Ионеско не соглашался с позицией своих друзей. Ведь те, кого Элиаде считал «старыми пройдохами», неспособными более ни на какое конструктивное предложение, — такие, как Николае Балческу и его наследники, — были отцами революции 1848 г. и являлись в Румынии символами рационализма и носителями европейского духа. Именно в борьбе с их засильем Элиаде опирался на то, что называл в «Духовном пути» «элитарной совестью» Молодого поколения
