РАЗГОВОР ПО ПРЯМОМУ ПРОВОДУ
В столовой я влезаю на стул и стучу в отдушник. Это вроде телефона. Наверху живут Нюра и Вера Жи-вильские. У них тоже отдушник. У нас постучишь - наверху слышно. В отдушнике Нюрин голос: - Слушаю! - Здравствуйте! (Вообще мы на "ты", но по "телефону" надо говорить "вы".) Здравствуйте, Нюра. Большие новости! Революция, и у нас солдат сидит. - А у меня чего есть! - говорит Нюра. - Отгадайте. - Еще где-нибудь революция? - Нет! Крестная сервиз подарила, и даже с молочником. Я бросаю труб... виноват - захлопываю отдушник. Разве они могут понять? И я, одевшись, бегу к товарищу-соседу, чтобы порадовать его. А латынь так и остается невыученной.
ЦАП-ЦАРАПЫЧ ГОНИТСЯ ЗА ЛУНОЙ, ИЛИ ЧТО СКАЗАЛ ОБ ЭТОМ КОНДУИТ
На улице пахнет оттепелью. Небо в звездочках, как петлица инспекторского мундира. Я мчусь по пустой улице, а сбоку бежит луна и, как собака, останавливается поочередно за каждым телеграфным столбом. Домики стоят, зажмурив ставни. Как можно сейчас дрыхнуть? Ведь революция же! Мне хочется орать... Из-за угла навстречу нам выплывают два ряда сияющих пуговиц... Цап-Царапыч! Мы с верной луной задаем драпу - бежим назад. Луна прячется за столбы и заборы. Я бегу, укрываясь в их тень. Но Цап-Царапыч уже заметил. - Стой! Стой, прохвост! - кричит он. - Городовой! Но фамилии не кричит. Значит, не узнал, и я лечу дальше. Луна и Цап-Царапыч следуют за мной. Цап-Царапыч - враг. Луна - сообщница. Вот она, чтоб не выдать меня, юркнула за крышу... Но я ошибался. Цап-Царапыч узнал меня. В кондуите на другой день возникла следующая запись на моей страничке: 4 марта был замечен надзирателем на улице после 7 часов. Несмотря на приказание остановиться, убежал... Луна в кондуит не попала,
"ВОЛЬНО!" - ГОВОРИТ СОЛДАТ
В гостиную мы приводим Аннушкиного солдата и Аннушку. Мы ходим по ковру, нацепив на папину трость красный Аннушкин платок. Солдату дают маленькое Оськино ружье. Солдат показывает войну. Мы все поем: По Кавказским горам Гимназист гулялся. Он кричал; "Долой царя!" Красный флаг махался. В гостиной замечательно пахнет смазными сапогами. Мы очень сдружились с солдатом, и он дает нам по очереди заклеивать языком его собачью ножку. А Оська сидит у него на коленях и, подпрыгивая, спрашивает: - А вы отгадайте... Если кит и вдруг на слона налезет? Кто кого сборет? Отгадайте. - Не знаю, - говорит солдат. - Ну, скажи, кто? - И я не знаю, - говорит Ося. - И папа не знает, и дядя. Никто. О ките и слоне долго спорим. Мы с солдатом - за слона, Аннушка назло - за кита. Солдат садится за пианино. Он тычет пальцем в одну клавишу и пытается петь "Марсельезу". Аннушка спохватывается, что уже поздно и нам пора спать. - Вольно! - говорит солдат, и мы идем спать,
