Формирование канонического текста «Дао дэ цзина» началось, как нам уже известно, приблизительно в середине III в. до н. э., и почти двести лет он находился в «текучей», пластичной форме. Это можно видеть по цитатам из «Дао дэ цзина» в других трактатах. Если в трактате Хуайнань-цзы («Мудрецы с горы Хуайнань») — известном даосском произведении, составленном около 140 г. до н э., цитаты из «Дао дэ цзина» практически идентичны настоящему варианту, то в произведении представителя школы легистов, или «законников», Хань Фэй-цзы (ум. в 233 г. до н. э.) цитаты значительно отличаются. Можно встретить немало разночтений и в цитатах в «Чжуан-цзы», хотя они без труда узнаются. Итак, постепенно текст стандартизировался, существовали даже особые «книжники» — боши, занимавшиеся компиляцией произведений и следившие за их формой. Вероятно, они и закончили составление канонического варианта «Дао дэ цзина».
Ну а зачем следовало вообще записывать те мысли, которые считались, и не без основания, «тайным знанием, не передаваемым вовне»? Многие произведения составлялись как советы правителю или как поучительные истории из жизни мудрецов в качестве примеров для подражания. Но «Дао дэ цзин» не несёт дидактического оттенка, это прежде всего трактат мистических откровений.
Эпоха Борющихся царств становится временем не только окончательного формирования важнейших философских школ, но и написания базовых трактатов их представителями. Более того, сама школа начинает позже восприниматься как некая сообщность людей, собравшихся вокруг обсуждения, комментирования и следования высказываниям определённого канонического текста. Эту особенность заметил уже упоминавшийся нами католик Маттео Риччи: «Здесь, в Китае… изучение литературы развито до такой степени, что найдётся немного людей, которые бы не интересовались этим в той или иной степени. Глядя на китайцев, становится абсолютно ясно, что все религиозные течения распространялись, а религиозные доктрины внушались больше письменными трудами, нежели устным словом» [59, 446]. Обратим внимание на эту последнюю особенность.
В китайской традиции важен не просто сам письменный труд, но тот могучий импульс к духовному развитию, который в нём заложен. Проще говоря: важнее не что написано, но кто это писал, насколько он сам был погружён в то учение, которое проповедовал. В Китае написаны горы философской литературы, а собрание даосских произведений «Дао цзан» насчитывает более тысячи трактатов. Но важнейшие тексты можно пересчитать по пальцам. Вероятно, в них-то и был заложен тот импульс, благодаря которому стало возможным формирование философской школы лаоистов, духовное влияние которой сохранялось тысячелетиями.
