После того вечера в баре все смотрели на меня с сожалением и с любопытством. Я окончательно пришла в себя, как только выпила пару-тройку стаканов лимонада и апельсинового сока. Единственное, за что мне было немного стыдно, так это за то, что я чуть не упала со стула после поцелуя с Пи-Джеем. Мои коллеги, в свою очередь, старались убедить меня, что я выставила себя круглой идиоткой, кокетничая с Эшли Коннором. По их общему мнению, я только утомила его разговорами.
— Что, все надо мной смеялись? — мрачно спросила я Сару.
— Нет, Рози. Никто над тобой не смеялся.
— Ну, тогда все в порядке.
Я решила, что не могу всю жизнь казнить себя за поведение в баре и переживать, кто что обо мне тогда подумал. Иначе я никогда не смогу стать яркой, творческой личностью, фотографом например, к тому же я обнаружила у себя на столе кучу каких-то непонятных документов.
— Кто это принес?
Сара и Бекки, а также целая очередь пациентов, сидящая у регистратуры, посмотрели на пачку писем в моей руке.
— А что это? — спросила Бекки.
— Направления на прием. Для новых пациентов. Но… как же это могло получиться? — засомневалась я. «Мне не положено обсуждать подобные проблемы с подчиненными и перед пациентами».
— Я не видела, кто принес эти письма.
А ведь она первой пришла на работу сегодня. Поэтому я сделала вывод, что их могли принести, когда мы все были на дне рождения Генри в баре. Их просто кинули мне на стол. Замечательно!
— Что-то не так? — поинтересовалась Бекки. — Они что, без числа?
С числом как раз все в порядке, но в этом-то и проблема.
Я показала письма Монике, нашему менеджеру, моей непосредственной начальнице.
— О Боже! — с ужасом воскликнула она. — Откуда такая куча писем?
— Не знаю. Я спросила у секретаря. Она сказала, что без понятия, когда их могли принести. Но она работает здесь не так давно, а некоторые датированы…
— Да уж, я умею читать. Что за черт? — Она вскочила со стула, захлопнула с силой дверь. — Рози, ты понимаешь, что нам за это с тобой будет? Нас зажарят заживо, если все выплывет наружу!
«Если все выплывет наружу?» — мысленно повторила я. По спине пробежал холодок. Вдруг возникло желание выбежать отсюда и спрятаться где-нибудь, оставить все это Монике и сбежать.
— Что ты имеешь в виду под «нас зажарят»? — спросила я, удивившись, как это у меня получилось так уверенно произнести эту фразу. — Я тут ни причем, и ты тоже! Нам просто придется обо всем рассказать Сильвии, вот и все!
Сильвия Райли была заведующей хирургическим отделением, а в целом — полной дурой. Она могла довести человека до слез одним словом, движением, и самое страшное — унижать людей доставляло ей удовольствие. Моника ужасно боялась ее.
